— Я предупреждал, — внезапно раздался низкий с хрипотцой голос за моей спиной.
Дыхание сперло. Выронила оба планшета, резко обернулась и встретилась с холодным взглядом Гурена, державшего в руках смарт. Губы его скривились в легкой усмешке, а потом мужчина выпрямился во весь рост и замахал устройством из стороны в сторону.
— Знаешь, что это? — не теряя улыбки, спросил блондин.
Я поджала губы. И так догадывалась, поэтому вопрос был скорее риторическим, но после небольшой паузы замотала головой. Как же долго я старалась избегать этого мужчину, и в какой ответственный момент он сумел меня подловить. Расчетливый вояка, чтоб его…
— Это, — с той же спокойной интонацией продолжал Гурен, — твой билет в один конец до Земли, в крайнем случае. В лучшем же случае для тебя — лишение стипендии. Я навел кое-какие справки, и деньги для тебя сейчас важны, как воздух, я прав?
То хладнокровие, с которым он сообщал о моей незавидной судьбе, поразило меня. Он и раньше казался мне человеком, далеким от теплых проявлений и жалости, но сейчас был олицетворением скульптуры изо льда. От мужчины даже веяло холодом, или мне так только казалось. не важно. Важно то, что мой герой превратился в убийцу моего будущего. А всё из-за чего? Из-за вишневого сока в лицо!
— Страшно? — наседал он. Подняла на него глаза буквально на мгновение и тут же опустила.
— Но все-таки на Землю ты возвращаться не хочешь. Придется выбирать. Либо отчисление, либо твоя жизнь в «Астрале» превращается в кошмар.
— В каком смысле? — осмелилась я на вопрос.
— Я тебе скажу, в каком.
Глизелианин присел передо мной на корточки близко-близко, металлические пальцы коснулись моего подбородка и приподняли его так, что голубые глаза с черными склярами смотрели прямо в мои — карие и огромные, как у загнанной лани. Я была уверена, что создаю именно такое впечатление. Еще и слезы проступили от страха, стыда и несправедливости.
Совсем недавно я жаждала, чтобы расстояние между нами настолько сократилось, но не при таких обстоятельствах. Теперь мечтала лишь о том, чтобы отодвинуться подальше.
— Ты станешь моей девочкой на побегушках, — даже эти слова из его уст звучали ужасно соблазнительно. Только не их смысл. — Когда и куда бы я ни позвал — прибежишь, как собачка на свист, и сделаешь все, о чем я попрошу. Нет, не так, — усмехнувшись, мотнул он головой. — Сделаешь все, что я прикажу. В противном случае видео с твоим списыванием попадет в ректорат. Такие у меня условия.
— Почему? — выдавила я. Попыталась снова отвести взгляд, но Гурен сжал мой подбородок крепче. — Это все из-за. сока?
— Из-за того, что ты, землянка, перебежала мне дорогу. А я никому и никогда не позволяю этого делать. Ни на Глизе, ни где бы то ни было еще.
— Но ты же помог остановить вора на космодроме. — ухватилась я за единственное светлое воспоминание, как утопающий за соломинку. — И вернул мне сумку.
— Вы слишком шумели. Остановил цирк, который мешал мне сосредоточиться. Советую никогда не гадать о намерениях людей, о которых ничего не знаешь.
Дыхание его было теплым, а взгляд — способным заморозить душу. Неизвестно, какие глаза ему были даны природой, но не сомневалась, что они не сильно уступали протезам в искусственности.
— Ответишь после выходного, — «смилостивился» глизелианин. — И если посчитаешь, что образование и деньги важнее гордости, то подойдешь и скажешь мне об этом.
Он поднялся, бросил на меня последний ледяной взгляд, развернулся и отправился в аудиторию, а я… а я почти растеклась по полу, прижав к груди оба планшета. «Не связывайся с глизелианами». Спасибо за совет, мама. Жаль, что я его не послушала.
Вернувшись в аудиторию, выудила планшет с заданиями из-под формы. Пожалуй, этот зачет был самым трудным в моей жизни. Самым постыдным, и, честно говоря, лучше бы я не списывала.
— Получилось? — пихнул меня Джис в плечо.
— Да, — тихо ответила я, а собственный голос эхом отдался в голове.
Весь последующий день, оборачиваясь к Гурену, я встречалась с ним взглядом. Раньше только порадовалась бы, что красавец начал обращать на меня внимание, но теперь-то я знала, с чем это внимание было связано. Даже если он сидел в окружении земляков и с увлечением что-то с ними обсуждал, даже если студентки-вертихвостки крутили перед ним юбками, он все равно отвлекался на то, чтобы заглянуть в мое лицо и прочитать в нем целую гамму эмоций от восхищения до отвращения, пусть эти эмоции и были противоположны. Прежде никогда не замечала противоречий в своих чувствах. Мое мнение о каждом было либо однозначно положительным, либо однозначно негативным. Джис и Эдо — хорошие товарищи, Карэт — приставучий извращенец, а Гурен… я не знала, к какой категории его отнести. Плохого впечатления он не создавал, но поступки его говорили об ином, и я терялась.
К концу учебного дня все еще не знала, какое решение мне принять.
После занятий Джис уговорил нас с Эдо сходить в кафе вместо того, чтобы готовить ужин, и это было кстати. Никакого желания стоять у плиты в тот вечер у меня не было. Хотелось забиться в какой-нибудь уголок и поразмышлять в тишине обо всем, что навалилось. Я даже не решилась сообщить соседям о том, что произошло. Желания приглашать их расхлебывать кашу, которую сама заварила, не было никакого.
Расставаться с ними не хотелось — факт. Пусть мы не так много времени провели вместе, но я была вполне счастлива, что впереди у нас еще три года, чтобы узнать друг друга лучше и сдружиться по-настоящему.
На полпути я ненадолго вынырнула из океана своих мыслей, потому что внимание мое привлекло странное поведение Эдо. То шею почешет, то затылок, то прокашляется, и снова по кругу. Я уже хотела было спросить, в чем дело, но парень резко остановился.
— Идите без меня, — тихо сказал он. — Я кое-что заб…ыл… — открыл рот, закрыл. Снова открыл, — .в акаде. мии.
Не дождавшись ответа, каптейнианин развернулся и быстрым шагом начал удаляться от нас. Мы с Джисом переглянулись.