Он разулся. Подошел ближе.
— О-о-о, соседушка… — громко протянул Джис, ловко вскочил с пола, закинул новоприбывшему руку на плечо и повел к дивану. — Меня зовут Джис, а там Зоя, чувак.
— Эдо.
Снова ласкающий слух голос, пробирающий до самых мурашек.
— И как часто сидишь в Галограме? — полюбопытствовал мой чудаковатый приятель, и я закатила глаза. Хотя мне и самой хотелось вывести каптейнианина на связный, осмысленный разговор.
Увы, любое слово из него удавалось вытягивать практически клещами. Будто он за каждое слово обязан был платить кому-то сверху, и у него был определенный лимит на день. Сначала я была такая же, но заверила себя в том, что Джис разговорит и его. Что совсем скоро они найдут общий язык, и комната наполнится звоном с бархатными переливами.
Тщетно. Беседу парней я слушала краем уха, перебирая свои вещи и раскладывая по полочкам. На каждую сотню слов проксимианина каптейнианин отвечал. одно. Или два, если очень повезет. Однако казалось, что Джису совсем не обязательно, чтобы ему отвечали. Главное, чтобы слушали, а потому многого разноцветный не терял.
Из того скудного набора фраз, которыми вознаградил нас Эдо, понять удалось на удивление многое.
Парень этот жил в северной части планеты, где температура доходит аж до минус пятидесяти градусов. Родители у него — ученые, невостребованные от слова «совсем». Стоило его отцу или матери что-либо изобрести или усовершенствовать, как в патентном бюро они узнавали, что день-два назад некто такой-то уже запатентовал этот аппарат. Перебивались написанием научных работ. Именно наблюдая за потугами родителей выжить в среде дикой научной конкуренции, Эдо решил, что по стопам их не пойдет, а выучится на пилота и будет пилотировать пассажирские корабли. Хороших пилотов всегда не хватает, зато хороших ученых хоть отбавляй, и писать научные работы он больше не имел никакого желания.
Конечно, история каптейнианина оказалась мне куда ближе к сердцу, чем туманный Альбион прошлой жизни Джиса, от которого я видела лишь золотую карту и умение потрясающе двигать телом.
— Сколько полок заберешь? — кивнул цветной в сторону шкафа, возле которого я до сих пор суетилась.
Брюнет перевел взгляд на сумку в руках, потом на шкаф, на меня, снова на сумку.
— Одну.
— Одну? — искренне удивился Джис. — У тебя там стопка таких же водолазок, что ли?
Эдо потупил взгляд. Я была просто обязанной взять его под крыло и уберечь от обидных шуток со стороны проксимианина, пусть чудной и не считал их обидными, и вообще, судя по всему, полагал, что поднимает соседу настроение.
— У Джиса будет забит целый шкаф, — подала я голос с пола, обратив взгляд к брюнету. — А один мы с тобой можем поделить.
Каптейнианин одарил меня благодарным взглядом, и на этом тема была закрыта.
Через несколько минут мы суетились у шкафов уже втроем, а новоприбывший заметно повеселел. Если его легкую улыбку можно считать показателем хорошего настроения.
— Джис! Верни! Отдай! Отдай, кому говорю?!
Но парень схватил мои синие кружевные трусы, натянул себе на голову и побежал. Я за ним. Так мы и наворачивали круги по комнате. Я, красная как рак, и танцор, хохотавший во все горло и ловко перепрыгивавший на ходу кресла, а потому добраться до него было невозможно.
Тогда я впервые услышала смех Эдо. Такая роскошь, что тут же простила Джису его наглую выходку.
— А нельзя потише сделать?
— Разве это громко? Для ботанов может быть, — отмахнулся от меня чудной, не вняв моим просьбам.
Музыкальный проксимианский канал орал на всю комнату, девки на экране трясли всеми своими прелестями на фоне золотистых песков и синего моря. Да пускай себе трясут, но только не тогда, когда я пытаюсь сосредоточиться на чтении. Пара страниц оставалась, чтобы дочитать про великие изобретения каптейниан, но раз за разом приходилось перечитывать один и тот же абзац. Когда количество перепрочтений достигло тридцати, книгу я захлопнула. А мама ведь говорила, что общежитие — страшное место. Шумное, расхлебанное, а еще здесь воруют постоянно. Коснулось меня пока только первое предупреждение, но кто знает, что будет дальше? Еще даже учеба не началась.
Эдо тоже читал, сидя на своей кровати в самом углу, но читал максимально сосредоточенно. Казалось, оравший телевизор нисколько не отвлекал его внимание. Невольно я восхитилась его усердием. А что он там такое интересное читает?..
Любопытство взяло верх, и, отложив свою книгу, я подползла к краешку кровати, чтобы разглядеть обложку. В наш век только настоящие ценители читают книги на бумаге, а не на планшетах и смартах.
В руках у парня оказалась «Через тернии к созвездию Лебедя» Галана Канша. Про эту книгу я слышала, но никогда её не читала. Философские трактаты нового толка — тяжелая литература. Особенно если это трактаты на политические темы от авторов-глизелиан. Именно такой и была «Через тернии…».
— Эдо, — позвала я соседа. Тот не отреагировал. — Эдо.
Пришлось потрясти брюнета за плечо, чтобы невежливо оторвать от чтения, но контакт нужно было налаживать.
Каптейнианин резко поднял на меня взгляд бездонных серых глаз, почесал горло большим пальцем и только потом поспешно натянул легкую улыбку. Брови вскинул, мол, в чем дело?