— А как же десерт? — мама расстроено всплеснула руками.
— И денди… — тоскливо добавил отец.
Черкасов состроил печальную мину, от вида которой Рома едва не заржал в голос — прямо немощный маленький котёнок, окружённый стаей гиен. Хищники и хотели бы напасть, но оказались совершенно очарованы и решили окружить малыша теплом и заботой.
— Мне бы очень хотелось, честно. Но я тогда у вас под порогом ночевать буду, зная моё везение…
"Ах ты ж, хитрая морда", — мысленно протянул Попов-младший, сообразив, к чему клонит Черкасов и зачем всем видом выражает вселенскую печаль. Даже Корнеев так изощрённо не умел напрашиваться на ночёвку. И ведь как ловко всё провернул: словно не сам хотел ночевать в комнате Ромки, а вежливо согласился. Нельзя ведь бросить Андрея Владимировича, который так и не научился подключать к плазме денди, и прекрасные домашние печеньки, которые были отложены на десерт? Нет, никак нельзя!
Зато через полчаса Сергей допивал уже третью чашку чая и умело координировал действия Попова-старшего, наслаждающегося старым добрым Марио на огромном экране. А ещё через полтора часа он в одних только джинсах и с ещё влажными после душа волосами проскользнул в комнату Ромки.
Попов в это время как раз застилал для гостя разложенный диван и меланхолично размышлял, что ещё пять минут — и можно будет завалиться спать. Просто потому, что после предыдущей бессонной ночки сил терпеть у него больше не было. Но когда Рома увидел вошедшего, у него ком в горле встал, а кончики пальцев предательски онемели. Чёрт побери, зачем он раскладывал этот долбанный диван? Кровать у него не самая маленькая, вдвоём бы спокойно поместились. Только потом пришло понимание, что замка на двери нет, и если бы мама при таком раскладе заглянула утром в комнату…
Ромка шумно сглотнул, не отводя взгляда от Черкасова: перекинутое через шею полотенце; капельки воды, срывающиеся с влажных волос; кожа, словно светящаяся изнутри, и перекатывающиеся по телу мышцы. А ещё взгляд — не страстный и возбуждающий, а лукавый. Он словно говорил: "Ну же, давай! На что ты решишься?"
И Рома решился. Быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние и коснулся поцелуем искривлённых в улыбке губ. Легко и почти невинно. Потому что нежность порой важнее страсти, а такой домашний Черкасов вызывал у Ромки дикую волну заботы, почти затапливающую и захлёстывающую с головой.
— Плевать на майку? — усмехнулся Попов, оказавшись пойманным в объятия.
— У меня с собой запасной нет, — фыркнул Сергей, зарываясь носом в волосы парня, — а твоя — не налезет.
— Ой ли… — пробормотал Рома.
Впрочем, спорить не стал. Зачем, если его и так всё устраивает? Без майки даже лучше, можно наслаждаться видом прекрасного торса. А ещё от Черкасова пахло его, Ромкиным, гелем для душа и шампунем, словно Сергей добровольно сдался, позволил себя пометить, признал, что теперь целиком и полностью принадлежит ему.
"Пфф, рассуждаю как кот какой-то… — мысленно укорил себя Рома, потираясь щекой об обнажённую грудь Черкасова. — То ли территорию метить решил, то ли от хоша с ума схожу. А может, всё и сразу".
— Ну всё, твои родители вроде бы больше ничего от меня не хотят, — подал голос Сергей.
— Неужели? — ехидно протянул Ромка. — Почему мне кажется, что это ты хотел чего-то от моего папочки?
Попов отстранился и направился обратно к дивану, планируя завершить начатое ранее, а точнее, наконец-то полноценно расправить простынь. Заодно он решил слегка подстраховаться, избегая возможного тумака после очередной подколки:
— Ты знай, во-первых, папа лет на двадцать старше, а во-вторых, он у нас ориентации нормальной. Это я — тот самый урод, без которого в семье не обходится.
— Ну и шуточки у вас, Роман Андреевич, — недовольно протянул Сергей. — Во-первых, и слава Богу, что ты такой, а то иначе бы мне пришлось совращать натурала. И поверь, пришлось бы в любом случае. А во-вторых, с уродом ты погорячился. Если ты — урод, то я — Повелитель скорпионов.
— Ммм… членистоногие, — отозвался Ромка, ниже опуская голову, чтобы скрыть смущение.
— Не пошли, — фыркнула Черкасов, подходя ближе к Роме и приобнимая его за плечи. — Лучше озвучь наш план мероприятий.
Попов искренне стушевался и слишком сильно дёрнул один край простыни, едва не сорвав её с дивана. О "плане мероприятий" он даже не думал, слишком уж хотел, чтобы родители отстали от Серёжи, и слишком уж удивился, что новоиспечённый "прекрасный принц" сумел напроситься на ночёвку. И что теперь? Придумывать на ходу?
— Спать? — полувопросительно предложил Ромка.
— В одиннадцать? — хмуро припечатал Черкасов.
— Настолки? — следующее предположение, хотя щёки уже неистово горят от стыда за совершенно глупый первый вариант.
— А вот это уже лучше! — Черкасов довольно покивал и, крепче зацепив Попова на шею, повалился вместе с ним на диван. — Что есть?
Забавно, но как бы Ромка ни хотел спать весь день, к ночи сна не осталось ни в одном глазу. Они с Сергеем действительно выудили из тумбочки весь имеющийся набор настольных игр, отсеяли те, что предназначались для большого количества человек, и с радостью погрузились в выдуманные миры. В перерывах между ходами Серёжа умудрялся рассказывать анекдоты и декламировать стихи, а через пару конов уже Ромка предложил достать в таком случае какую-нибудь интересную книжку.
Сказано — сделано! И вот, решив мешать противнику думать во время своего хода, парни принялись по ролям зачитывать выбранную историю, отыгрывая каждое действие, словно в театре. Правда, шёпотом — потому что на часах в тот момент уже было три часа ночи, и родители явно должны были спать. Но смеяться шёпотом не получалось…
— Слушай, — наконец возвестил Черкасов, когда часовая стрелка подбегала к отметке четыре, — а я есть хочу.
Они как раз заканчивали очередной тур сказочного покера и истерично ржали над тем, что Серёжа — Дракон, он тоже утаскивает "место и мужика". Правда, в реальности это слегка иначе: захватил Дракон "мужика" и оккупировал на ночь его комнату. Экономичненько так. Правильно, зачем особо на пещеры тратиться?