— Ничего не изменилось с тех пор, как я покинула родной край. И пусть не меняется века!
Церму молча улыбнулся. Но его глаза отчего-то стали грустными.
На планете Ци люди рода Ци построили всего один город. Поскольку особой фантазией здешние жители не блистали, они и город назвали Ци.
Город располагался в живописной долине, поросшей прекрасными полевым цветами. Со всех сторон высились горы, а за ними начинались бескрайние неприютные пустыни. Там никто не жил. Места в долине хватало для всего рода Ци, и не имело смысла расширять ареал обитания.
Церму провел гостью в дом своей семьи. Он представил ее всем домочадцам. Их оказалось более тридцати человек. Домашние церемонно поприветствовали гостью, после чего разошлись по делам. Только старшая дочь главы семьи осталась. Она подошла и заключила Тейлитэ в объятья.
— Аклихэ! — воскликнула Тейлитэ, едва признав в ней давнюю подругу детских игр. Трудно было это сделать, столько лет прошло, давняя девочка выросла в статную женщину. Но что-то осталось в ней определяющее, что не давало спутать с той самой веселой и ни на миг не замолкающей Аклихэ из давнего прошлого.
Далее понесся сбивчивый рассказ подружки, которая спешила поведать все-все-все о своей судьбе и достигнутых успехах. Тейлитэ долго не могла даже слова вставить в этот поток житейской информации.
Аклихэ похвасталась умным мужем, который с успехом сдал на четвертое умение — Создатель кресеканов. Тейлитэ уважительно поцокала языком: обретенное умение относилось к одним из сложнейших в освоении.
Аклихэ с радостью добавила:
— Мой дар ему за такие достижения уже готов к его прибытию. Я родила ему сына!
— Отличный дар! — сумела вставить в ее монолог Тейлитэ.
— А ты? Ты уже подарила своему новому роду детей?
— У меня сын и дочь по сепупурту, — отвечала Тейлитэ и глаза ее холодно блеснули. — Они уже вступили в совершеннолетие.
— Сепупурту! — вздохнула изумленно Аклихэ. — Ты не рожала сама. Ты… Мне пора, ребенка надо кормить. Извини. Хорошей ночи под дождем!
— Хорошей ночи под родным дождем, — кивнула Тейлитэ.
Другвсем, отдав распоряжения домашним, уже был рядом, едва дождавшись, когда подружки наговорятся.
— Твое место для сна готово принять тебя.
***
Тейлитэ замерла на миг, услышав, как по толстому каменному панцирю крыши ударили первые струи вечернего дождя. Словно в старые добрые дни детства. Старые добрые дни…
Она сделала несколько шагов к месту для сна. Однако затем развернулась и церемонным жестом ладони попросила Церму озвучить вопрос, что он не решается задать, застыв на пороге.
— Угадала, Тейлитэ. Дом Исследователей, я смотрю, дарует своим людям полезные навыки. Да, у меня есть вопрос к тебе, который может показаться невежливым. Я знаю, что тебе тяжело возвращаться в мир своего старого рода. Где погибли твои родители, и путь твой во славу Ци был завершен. Зачем ты вернулась? Истинно ли — изучить какие-то всплески излучений?
— Истинно так, — отвечала она.
А потом в ее глазах помутнело, поплыло, она покачнулась и услышала чей-то далекий, нереальный, воспринимаемый сознанием, но не ушами легкий шепот:
Ее звали Тейлитэ… Что значит — Сияние утренних цветов. Ты знаешь, как сияют на горах, окружающих проклятый город Фепе, первые утренние цветы? Еще мокрые от вечернего дождя, только открывшие свои серебристые лепестки навстречу солнцу. И на их лепестках наивными и преданными огоньками вспыхивают фиолетовые пятнышки. Вот почему она Тейлитэ.
И тут же, едва шепот затих, глаза вновь обрели прежнее зрение.
Тейлитэ удивленно осмотрелась вокруг в надежде увидеть говорившего.
— Тебя тяготит шум дождя? Наверное, Тейлитэ уже отвыкла от него… — по-своему понял перемену в поведении гостьи Церму.
— Меня не тяготит шум дождя, — тихо отвечала она, взяв себя в руки.
Распространяться о странном голосе не стала, решив сменить тему. — Меня уже не печалит смерть родителей и уход из вашего рода. У тебя оставался еще вопрос. Ты его не задаешь, поскольку сомневаешься, восприму ли я его достойным своей чести. Я знаю, что ты хочешь спросить. Почему — сепупурту?
— Так.