— Немного, — смутилась опять.
— Первый раз? — почему-то в этот момент подумала вовсе не об езде на мотоцикле.
— Да, — тихо ответила, опустив глаза; оставалось надеяться, что цветом я все еще не напоминаю помидор.
Не знаю, в какой момент ему надоела бы беседа с постоянно краснеющей девчонкой, но вскоре подъехали подруги на своих «конях». По их смеху и радостным воплям я поняла, что не всем в первый раз так страшно. Меня подхватили под руки и утащили искать знакомых. На самом деле, как только мы отошли, они начали выспрашивать про Глеба. Сказать, что поездка меня ужаснула, и было вовсе не до романтики, я не могла, поэтому только многозначительно молчала и улыбалась.
Вечеринка продолжалась до позднего вечера: музыка, байкерские истории, подвижные игры и очень много общения. Мы с Глебом то оказывались в одной компании, то расходились. За все время едва ли перемолвились еще хотя бы парой слов, но я постоянно чувствовала его присутствие где-то рядом. И это было очень волшебное чувство, как и воспоминание о запахе его куртки, нагретой летним солнцем, о горячей грубой ладони на моих пальцах, о насмешливой улыбке. Когда мы с девочками засобирались по домам, он вызвал для нас такси. Надеялась ли я, что предложит отвезти меня сам? Безусловно, но он не планировал уезжать так рано и проявил заботу иначе. А что же насчет страха быстрой езды? Был забыт и полностью вытеснен желанием вновь оказаться с Глебом на одном байке, в одном потоке, на одной скорости.
Глава 4. Скорость, я люблю тебя
С тех выходных прошла неделя, я по-прежнему оставалась под впечатлением от того дня в общем и от Глеба в частности. Родители и брат уехали на базу, а я осталась на хозяйстве, пообещав читать учебники и вести себя хорошо. Чтобы мама с папой совсем не переживали я соврала, что Инна и Алена тоже отправились отдыхать. Разумеется, после этой небольшой хитрости мои близкие спокойно укатили — ну что может натворить такая нелюдимая девушка без своих ужасных подруг?
На самом деле учебники я читала, как и другие книги, а также продолжала терзать гитару с упорством, которое было не понятно уже даже мне самой. Иногда думала, что если мы с Глебом станем разговаривать о музыке — будет что рассказать не только о музыкантах, которых я слушаю, но и о попытках играть и петь. Обычно мои мечты останавливались в том месте, где он просит что-нибудь сыграть на его прекрасном инструменте. Выглядело в голове все просто чудесно, но вот мое исполнение даже самой простой песни явно могло ужаснуть талантливого музыканта. Опозориться не хотелось, поэтому решила, что это все же не самая подходящая тема для нашего общения. Но заниматься все равно продолжила.
С подругами мы виделись почти каждый день — гуляли, ходили по магазинам, слушали любимые группы. Девочки в это время также оказались предоставлены сами себе. Правда их родители уехали со спокойным сердцем, зная, что я в городе — мол, Алиса не даст им влипнуть в неприятности. В двенадцать, помню, гордилась всеобщей любовью ко мне со стороны мам подружек, в девятнадцать — это уже начинало раздражать. Я очень срочно хотела избавиться от скучного образа пай-девочки, только вот что-то делать для этого не торопилась.
Тусовочных мест в нашем городе, хоть он и крупный региональный центр, было не так много, и каждый вечер мы оказывались в одном из них. В те времена все молодежные группы по интересам еще тусовались вместе — панки сидели на соседних лавках с рэперами, одни бренчали на гитаре, другие читали тексты; ванильные девочки красили губы и стреляли глазками во все стороны; здесь же, на постаменте памятника, отрабатывали трюки скейтеры; а где-то недалеко единой группой на все это посматривали скинхеды, изнывая теплыми летними вечерами в своих стеганных куртках. Удивительное было время — если приезжали милиционеры, то все пытались друг друга оправдать; если приходили хулиганы с рабочих районов, то самые крепкие парни вставали плечом к плечу не зависимо от музыкальных, политических и прочих взглядов; никто никого не обижал и не унижал из-за его предпочтений и взглядов. Сейчас, среди всеобщей ненависти в интернете, это может показаться довольно странным, но тогда мы чувствовали себя в полной безопасности, окруженные людьми, общение с которыми прилично пугало наших родителей.
Лично для меня в тусовке все же кое-что изменилось. Многие узнавали, подходили, знакомились, звали на какие-то вечеринки. Я не была готова к подобному, но вот девчонки просто прыгали от радости.
— Алиска! Ты теперь тоже звезда!!!
Я, конечно, мило улыбалась в ответ, но вот звездой себя вовсе не чувствовала, а чувствовала как безнадежно скучаю по Глебу, ведь каждое такое знакомство или приглашение живо напоминали о нем. Грустила до субботы, а тем теплым вечером выходного дня сразу поняла, что вот-вот увижу его, едва услышала шум моторов.
На площадку, где мы тогда проводили время, въехали сразу пять мотоциклов. Я сразу же узнала «железного коня» Глеба. Сердце забилось где-то в районе живота, машинально пригладила волосы и не к месту вспомнила, что хотела надеть сегодня новую рубашку, но так и не решилась. Желание выглядеть привлекательно было для меня новым чувством, и даже спустя несколько подобных эпизодов, я все еще не могла толком понять, откуда оно берется и что нужно с ним делать.
Байкеры спешились, их сразу же окружили поклонники, в основном девушки, которые мило улыбались мужчинам и флиртовали десятком разных способов. Большая их часть мне и сейчас неизвестна. Уже знакомая волна ревности начала зарождаться где-то внутри. Не знаю, во что бы в итоге вылилось это иррациональное чувство, но шепот подруг с двух сторон, дающих мне рекомендации, что и как надо делать, чтобы свести Глеба с ума, сильно отвлекал. В конце концов, я просто рассмеялась, настолько нелепыми были некоторые советы. Мы так увлеклись словесной перепалкой на эту тему, что не заметили, как сам объект обсуждения оказался совсем рядом.
— Привет, девчонки. Алиса, — он широко и белозубо улыбался, будто и не понял, что меня подкалывают по поводу него же.
Подружки моментально замолчали и сделали вид, что ничего не было, а чуть погодя и вообще ушли, сославшись на срочное дело. Ну да, дело у них в десять вечера. Срочное. Я же сидела и, чуть поборов смущение, улыбалась.
— Хочешь покататься? — спросил Глеб, видимо поняв, что словесной реакции на его появление он так и не дождется.
— Да, — улыбнувшись еще шире, все же нашла в себе силы ответить. — Только не очень быстро.
Если и можно было сказать байкеру что-то смешное и глупое, то я только что выиграла главный приз. Глеб же только тихо хмыкнул и протянул мне руку.
— Хорошо. Будем ехать медленно, я никуда не тороплюсь, — сказал абсолютно серьезно.
Мы снова шли к байку и усаживались на него под завистливые взгляды девушек и тихие перешептывания. Видимо, я уже слегка адаптировалась к такому, поэтому не просто не смутилась, а даже слегка почувствовала себя принцессой.
Немного поколесив по тихому и уже сонному в это время центру на небольшой скорости, Глеб повернул в сторону выезда из города.
— Куда мы? — прокричала я.
— Я знаю пустынную дорогу недалеко от садов. Она ровная, по ней удобно гонять.
«А еще очень удобно расчленять одну доверчивую идиотку», — пронеслось у меня в голове, но я ничего не сказала. В конце концов, девчонки знают, с кем уехала. А Глеба, если что, найти не проблема. Да уж — ну и мысли у меня на свидании с понравившимся мужчиной. Стоп! А это свидание?
Когда доехали до места, на моих губах должно быть все еще играла эта глупая улыбка маленькой девочки, еще верящей в любовь. Глеб съехал с трассы сразу за садовым товариществом. Здесь была не просто дорога, а целый трек — тонкая полоска неплохого асфальта, уложенного в форме длинного овала. Кругом пустынно и тихо, только птицы поют и трава по пояс.
Едва мотоцикл оказался на твердом покрытии, Глеб остановился. Мы слезли и немного размялись, разговаривая о ерунде, в основном о планах на лето. Он с группой собирался на пару фестивалей в соседних областях, и мне было чертовски интересно слушать обо всех этих подробностях жизни Глеба-музыканта. Когда спросил, чем же я планирую заниматься оставшиеся два с небольшим месяца, честно ответила, что ничем особо. С одной стороны подросток во мне требовал преувеличить и приукрасить, но с другой — не очень умела и любила врать. Ложь родителям во спасение своей юной свободы — не в счет.
— Здорово, — сказал на это Глеб, — если тебе понравится скорость, сможем еще покататься как-нибудь.
Уши мои буквально запекло от удовольствия услышать такое. До конца пока так и не поняла, свидание у нас или нет, но уже получила приглашение на следующую встречу. Я была на седьмом небе от радости и, наверняка, смотрела на него влюбленными глазами. А его, кажется, подобный поворот вполне устраивал. Глеб довольно улыбался, был спокоен и расслаблен. Ну, оно и понятно, наверное, другого от еще одной фанатки и не ожидал.