— Да не парься ты, дурочка, — говорила Светка, куря и пуская дым ей прямо в лицо (многие в их компании курили, и Настя втайне завидовала им). — Влад парень надежный, у него никогда промахов не бывает. По крайней мере, ни с одной еще не было.
— А если все-таки… — начала было Настя.
— А если бы да кабы, во рту б росли грибы, — передразнила Светка. — Ну подумай сама, зачем ему это надо? Своих проблем мало?
Настя промолчала. Пожалуй, тут подруга была права.
— А насчет таблеток даже не заморачивайся, — махнула Светка рукой. — Если хочешь — пойдем в аптеку, купим, только зачем? Родители еще найдут, начнут спрашивать. А при парнях про таблетки даже не заикайся, им это вообще не нравится. Они, понимаешь, во всем хотят быть главными, даже в предохранении.
Некоторое время они шли молча. Настя смотрела на зеленевшие кругом деревья, на гуляющих по аллее людей и думала, стоит ли ей показывать парням свою слабость или же, наоборот, быть для них всем, чтобы они по-настоящему ценили и уважали ее.
— Слушай, — вернул ее к реальности голос подруги, — тут в воскресенье одна клевая туса намечается, у Катьки же днюха в субботу. Много наших придет, со двора еще будут, да Катькины знакомые, я их не знаю, но говорят, они классные. Ты как, пойдешь?
— А бухло там будет? — осведомилась Настя.
— Ну разумеется, а зачем же еще на днюху идут? — усмехнулась Светка.
Настя снова задумалась. Стоило ли идти, ничего не опасаясь, или слова матери должны были стать для нее предостережением?
— Ну, чего молчишь? — спросила Светка, остановившись на месте. — Идешь или нет?
— Слушай, Свет, дай мне сигарету, — попросила вдруг Настя. — А на днюху я конечно пойду, ты же меня знаешь. Только напиваться до посинения не стану.
— Ну как хочешь, — сказала Светка, протягивая ей пачку сигарет и отвечая одновременно на оба ее пожелания. — Тебя ведь никто не заставляет. А то, глядишь, может и парня себе там присмотришь.
— Я уж как-нибудь сама разберусь, — ответила Настя, прикуривая от Светкиной зажигалки и глубоко затягиваясь. Вот странно — теперь ей было совсем не так противно, как тогда, в квартире у Влада — дым имел сладковатый привкус и даже успокаивал. Может, только после этого ей так мерзко становится?
И вот, в воскресенье состоялась обещанная туса на хате у Катьки. Народу и вправду было много, как знакомых, так и нет, и бухла… Впрочем, что тут рассказывать, вы и так наверняка представляете, как проходит большинство таких подростковых тусовок, возможно, сами на них не раз бывали. Отмечу только, что свет в квартире горел только на кухне, в гостиной было почему-то темно. Основная часть тусы происходила именно здесь. Кто-то обжимался парочками по углам, другие пытались танцевать под музыку в центре комнаты, а те, кто не хотел ни того, ни другого, сидели за большим столом, заставленным всевозможным бухлом, с банкой, полной окурков, посередине, и говорили кто о чем. К этой компании примкнула и Настя. Поначалу ей было неловко среди многих незнакомых парней и девчонок, но понемногу она стала привыкать к новым разговорам и лицам, и вскоре, когда уже достаточно опьянела, ей стало казаться, что она знает их всех уже очень давно. Затуманившимся взглядом она смотрела неподвижно в одну точку — на ярко раскрашенную банку «Ягуара», стоявшую прямо перед ней, и ей нравилось все вокруг — и уютный полумрак комнаты, и прохладный ветерок, дующий с тихой темной улочки, из приоткрытого окна, и весело матерящиеся голоса, и лица вокруг…
Когда в разгар веселья Настя вышла на кухню попить воды, она поразилась тому, насколько неприятной была кухня по сравнению с гостиной. Здесь, наоборот, горел яркий свет, который после приятного сумрака резал глаза, и сама кухонька выглядела очень маленькой, грязной и неуютной. Гора грязной посуды в раковине, заблеванный пол, валяющийся под маленьким столом пьяный в дрова парень… Преодолевая отвращение, она направилась к бару, чтобы взять оттуда графин с водой, когда на кухню вслед за ней вошел довольно-таки смазливый парнишка из той, новой компании, с которой она только что сидела за одним столом.
— Ты Настька, да? — спросил он со странным блеском в глазах.
— А что такое? — Она с гордым и независимым видом повернулась к нему.
— Да мне тут просто шепнули, что ты любому даешь, — нагло ответил парень.
Настя в ответ только презрительно усмехнулась и отвернулась. Внезапно она почувствовала, как на ее правую ягодицу легла чья-то ладонь. Она поняла, что не стоило поворачиваться к настырному пареньку спиной: так она только провоцировала его, ведь на ней была в тот вечер короткая обтягивающая юбка золотого цвета. Видимо, незнакомец истолковал ее презрительный жест как раз наоборот.
— Так за чем же дело стало? — неприятно щекотнул ее ухо мерзкий голос. — Давай тут по-быстрому, пока никто не видит.
Что было делать? Так просто он бы не отстал, а звать на помощь ей совсем не хотелось. Приходилось выкручиваться самой. Собрав волю в кулак и вспомнив все, чему учила ее Светка, Настя резко повернулась к парню лицом, скинув с себя его руку, и громко произнесла:
— Слышь, красавчик, я не знаю, кто тебе и что про меня наплел, только такие, как ты, мне на хуй не нужны. И тебе до меня еще расти и расти. Ты здесь никто и звать тебя никак, — удачно ввернула она выражение, услышанное во дворе, и, совсем уже разойдясь, вкрадчиво закончила: — А будешь меня лапать — я так крикну, что тебе любой здесь ебало разобьет, уяснил?
Ошеломленный паренек отступил в сторону, и Настя с гордо поднятой головой покинула кухню. К столу пьянок она вернулась окрыленно-сияющей, радуясь, что ей удалось так запросто отделаться от мерзкого ухажера. Теперь в разговоры чужой компании ей стало вступать уже гораздо проще, она сама начала предлагать новые темы, задавать вопросы: теперь она чувствовала, что имеет право быть с ними. И они, похоже, тоже это почувствовали, потому как стали чаще обращаться к ней, улыбаться ей и обнимать за плечи. Вдруг среди веселых голосов она услышала один, противный, визгливый и явно злой:
— Эй, сучка, а ну иди сюда, поговорим! Ты какого хуя к Виталику приставала?
Изумленно подняв взгляд, Настя даже сначала не поняла, что это обращаются к ней. Но потом она разглядела среди приветливых лиц одно, такое же злое, как и голос. Это лицо принадлежало какой-то девчонке из чужой компании, с которой она прежде не разговаривала и даже как-то не обращала на нее внимания, хотя имя ее вертелось у нее в голове: то ли Надя, то ли Нина. Она смотрела на Настю яростным взглядом и все время повторяла: «Пошли выйдем!» «Че, зассала?» Но вскоре ее голос потонул в общем шуме, а потом и сама она затерялась в толпе, хлынувшей со всех углов к столу. Пьянка продолжалась, и Настя вскоре забыла об этой дуре: мало ли что ей там взбрело в голову!
***
Эх, женщины… Не хочу выглядеть неоригинальным, произнося эти слова, но факт остается фактом: природу их бывает очень сложно понять, а связываться с ними зачастую даже опасно.
Если вы наберете в «Яндекс. Видео»: «женская жестокость», первая же ссылка будет на видео, где одна девчонка избивает другую при полном равнодушии компании вокруг, а подросток, который это снимает на телефон, еще и злорадно комментирует избиение. Вроде бы ничего удивительного — в инете полным-полно таких роликов. Однако для этого видео основой послужили те самые события, произошедшие на той памятной днюхе.
…На другой день после пьянки, едва Настя вышла во двор, как к ней подлетела Катька и велела идти за собой.