Матвей улыбнулся. А у меня от его улыбки опять защемило сердце.
— Что ж, тогда я в таком случае вообще ничего не могу о тебе рассказать! — развела я руками.
— Подумай лучше! — зевнул Матвей. — Я владею музыкальными инструментами, я-я-я очень меткий. Быстро хожу. Люблю фильмы Ван Сента. Это тебе как бонус. И еще, видимо, как-то по-особенному улыбаюсь… Ты все время отводишь глаза.
Я опять смутилась. Матвей это вновь заметил и негромко рассмеялся:
— Вот как сейчас!
— Озвучивай свое желание, и я вызываю такси до дома! — сердито проговорила я. Никто не ставил меня в столь неловкое положение. Вот так в глаза сообщить девчонке, что та на кого-то запала…
— Думаю, ты должна сама догадаться, — сообщил мне Матвей.
— Я не в передаче «Битве экстрасенсов» участвую! — проворчала я. — Поэтому гадать тут сидеть не буду.
Матвей молчал.
— Хорошо! — рассердилась я. — По-видимому, твоим желанием было поцеловать меня?
— Не-а! — покачал головой Матвей.
Было бы странно, если б я сразу разгадала этого парня…
— Сдаюсь! — буркнула я.
— Мое желание — чтобы ты сама меня поцеловала, — сообщил Матвей.
Щеки мои вспыхнули. Вот еще! Никогда не целовала парня первой и не собиралась.
— Маша? — тихо позвал меня Матвей. — Я жду.
Я, поразмыслив немного, склонилась над парнем и поцеловала его в мочку уха.
— Сойдет? — спросила я.
— Для начала неплохо! — нагло заявил Матвей.
— Для какого такого начала? — задохнулась я от возмущения.
— Ты что? Ни разу не целовалась? — усмехнулся Матвей.
Он еще и смеется надо мной? Я осторожно коснулась своими губами губ Матвея. Дальше все произошло слишком спонтанно. Матвей притянул меня к себе и начал жадно целовать. Свежий ночной воздух пьянил, голова кружилась, а сердце билось как сумасшедшее. Маша-Маша, ты ли это? Что же ты делаешь?
— Ты такая красивая, — прошептал мне Матвей между поцелуями. — Я сразу захотел тебя поцеловать. Как только увидел со сцены…
— Врешь! — я улыбалась. — Ты не мог меня заметить.
Я больше не отводила смущенно взгляд. Теперь я внимательно изучала лицо Матвея, проводя пальцем по его скуле, носу, губам…
— У тебя бровь рассечена? — заинтересовалась я.
Матвей поморщился.
Странно, а ведь я ни разу не видела его при дневном свете, только в полутемном прокуренном зале, в сумерках белой ночи. Мне казалось, что днем его лицо еще красивее.
— А у тебя трава в волосах! — улыбнулся Матвей.
— Тебе говорили, что ты очень необычный? — не удержавшись, поинтересовалась я.