— Раньше тебя это не беспокоило, — ответил он немного обиженно, но всё равно с набитым ртом. — Здесь же кроме нас никого нет.
— Дело вовсе не в этом!
— А в чём тогда?
— А в том, что меня уже тошнит от тебя с твоим постоянным жеванием и от Эрнста с его сигаретами!
— Правда?
— Да! — Раздражённо гавкнула я в ответ на бедного офицера, который, по правде, ничем не заслужил такого обращения, и начала заправлять новый лист бумаги в печатную машинку.
Я только хотела было извиниться и объяснить, что у меня просто был трудный день, когда Отто вдруг заговорил первым:
— А может, дело в том, что ты… Ну… Ты понимаешь?
— Чего? — я подняла на него глаза, только чтобы увидеть, как он оттяпал ещё полбутерброда, одновременно кивая на мою талию.
— Беременная?
Я моргнула несколько раз, пока он продолжал безмятежно жевать свой ланч.
— Чего ты сказал?
— Ну, ты немного дёрганная в последнее время… Да и на запахи постоянно жалуешься. Моя жена такая была, когда забеременела. — Пока я сидела, не зная даже, что на такое ответить, Отто доел наконец свой бутерброд, вытер руки носовым платком и поднялся со своего стула. — Хотя, может я и ошибаюсь. Я же в конце концов не доктор.
С этими словами диверсант дружески потрепал меня по плечу, и направился к выходу. Я же сидела, судорожно пытаясь вспомнить, когда у меня в последний раз были месячные. Я даже календарь достала из стола и потёрла рукой лоб, пальцем отыскивая дату. «В начале августа, сразу после того, как Генрих уехал в Швейцарию. Точно, тогда это и было, потому что Эрнст ещё ныл, что ему теперь с этим дело приходится иметь, когда ему наконец-то удалось избавиться от моего мужа». Я улыбнулась от воспоминания, как меня тут же бросило в холодный пот от осознания того, что на дворе-то был конец сентября. «Две недели, как минимум». Я застонала и закрыла лицо руками.
— Отто, чёртов доктор!
— Прошу прощения? — Георг, адъютант Эрнста, только что вошёл в приёмную и явно не уловил смысла моей последней фразы.
— Ничего. Слушай, мне надо срочно отлучиться на часок, ты не последишь один за приёмной?
— Конечно, иди.
Я с благодарностью кивнула и едва не бегом бросилась к ближайшему госпиталю. Мне пришлось довольно долго ждать, потому как все доктора были заняты с пациентами, которых только доставили после очередной ночной бомбёжки. К тому времени, как меня наконец пригласили в кабинет для осмотра, я чуть себе нервный срыв не заработала от неизвестности.
— Да, вы беременны. — Врач подтвердил все мои самые страшные подозрения с сияющей улыбкой и снял свои очки. — Думаю, около пяти-шести недель. Примите мои поздравления! Ваш муж будет очень рад.
«Мой муж меня пристрелит, вместе с отцом моего ребёнка, — чуть было не ответила я. — Если я, конечно, сама этого «отца» первая не пристрелю!»
Вернувшись обратно в РСХА я отпустила Георга погулять в благодарность за то, что он меня подменил, и занималась сортировкой новых донесений, когда Эрнст вернулся из Рейхканцелярии. Я стояла спиной к двери и, услышав шаги, приняла его за Георга, пока он не обнял меня сзади и не поцеловал меня в шею.
— Мм, сладенькая моя, я тебе говорил, какая ты сегодня красивая? — промурлыкал он мне на ухо. — Я думал о тебе всё время пока шла эта невыносимо нудная конференция, и о том, что я с тобой буду делать, когда вернусь…
— Да ты уже сделал всё, что можно было! — Я стряхнула его руки со своей талии и резко развернулась, готовая задушить его на месте. — Предупреждала же я тебя, говорила, чтобы ты вёл себя поосторожнее, но ты меня послушал? Нет, конечно! Никогда не слушаешь, грязное ты, похотливое животное! Поздравляю, отличная работа! Надеюсь, ты доволен!
— Что?… — Эрнст моргнул несколько раз, явно сбитый с толку моим поведением.
— Я беременна!!! — прокричала я куда громче, чем следовало, и тут же взглянула на дверь, молясь, чтобы никто в это время не проходил снаружи.
— Ты… Что, правда? Хорошо!
У него был настолько самодовольный вид, что он сразу же напомнил мне пренаглого кота моей бабушки: «Да, это я запрыгнул на стол, столкнул вниз банку со сметаной и всю её сожрал. И ни капельки мне не стыдно. И при первой же возможности я опять это сделаю».
— Хорошо? И это всё, что ты можешь на это сказать?!
— А что? Я счастлив. А ты разве нет?