Он отпрянул от двери. Ладно, не хочет беседовать сейчас, он подождет. Терпения у него хватит. Когда-нибудь сестре придется выйти из комнаты и тогда ей придется выслушать брата.
Священник вошел в конфессионал, поправляя фиолетовую столу. Прихожанин уже ждал за перегородкой. Желающих исповедоваться было много, несколько недель без духовного наставника сказались на истинно верующих горожанах. Диакон составил расписание литургических обрядов и таинств, но оно вступит в силу после окончания ремонта часовни и прицерковных зданий. Несмотря на хаос, творящийся в приходе, новый священник старался максимально выполнять свои обязанности.
— Слава Иисусу Христу! — голос прихожанина заставил Виржилиу побледнеть.
— Во веки веков, аминь, — священник пытался сохранить самообладание и скрыть волнение.
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
— Бог да будет в твоём сердце, чтобы, сокрушенный духом, ты исповедовал свои грехи.
— Аминь.
В кабинке повисла тишина. Виржилиу ждал. Он слышал за перегородкой ровное дыхание.
— Давно я не исповедовался, святой отец. Последний раз ты слышал мой голос несколько лет назад. Я не поленился и приехал в ту церквушку, откуда перевели тебя сюда в это захолустье.
— Ты желаешь покаяться в содеянных грехах, сын мой? — тон священника стал ледяным, дрожь исчезла.
За перегородкой раздался тихий смех. Мужчина, пытался сдерживать его, чтобы он не превратился в хохот и не привлек внимание нежелательных свидетелей.
— О, нет! Не желаю.
— Зачем ты здесь?
— Какая ирония, святой отец. Ты знаешь все о моих деяниях и ничего не можешь сделать. Ты наверно не высыпаешься ночами, угрызения совести преследуют тебя, кошмары не дают уснуть. Но ты связан, ты не можешь нарушить тайну исповеди, остановить меня, спасти невинных.
— Зачем ты здесь? — в голосе Виржилиу зазвучали угрожающие нотки.
— Я всегда был честен с тобой, — мужчина усмехнулся, проигнорироваввопрос священника. — Ну, после того, как ты получил сан. Ты наверное жалеешь, что я не был откровенен с тобой до того момента. Да, с друзьями так не поступают. Правда, из тебя друг никудышный.
— Я последний раз тебя спрашиваю: зачем ты здесь?
— Ладно, вижу, ты на грани, я отвечу тебе. Я вернулся, чтобы превратить твою жизнь в ад, — последнюю фразу прихожанин процедил сквозь зубы. Она была полна ненависти и презрения. — Ты ничтожный червяк, попытавшийся встать у меня на пути. Я не успокоюсь, пока не втопчу тебя в грязь.
— Я не боюсь тебя. Ты больше не сможешь манипулировать мной. Я не позволю. Благодари Господа, что я священнослужитель, а не мирянин. Иначе…
— Иначе что? Ты бы меня остановил? Сдал полиции? Устроил самосуд? Или позвонил СМИ? Что бы ты сделал? Я знаю ответ. Ничего! Ты трус — Виржилиу Ливиану! Трус и ничтожество!
— Убирайся, — священник покраснел от гнева. Вена на лбу вздулась. Он сдерживал себя, чтобы не ворваться в другую часть конфессионала и не вытащить от туда мерзавца за ворот.
— Я уйду. Но обещаю, — это не последняя наша встреча, святоша!
Виржилиу слышал, как удаляются шаги. Ему хотелось кинуться вслед, выместить всю накопившуюся за долгие годы злость. Монстр рвался наружу, остервенело, скобля клыками решетку клетки. Нет! Демону не видать свободы! Достаточно того, что его собрат вернулся в город, дабы вновь творить злодеяния. Виржилиу закрыл глаза и начал шептать молитву, уповая на помощь Всевышнего.
Сентябрь выдался теплым. Душный густой воздух, был наполнен влагой, обещающей скорую грозу. Первые крупные капли дождя опустились на багряную листву и пыльные улицы, когдасумерки накрыли окрестности серым одеялом. В полночь ливень обрушился на городок в полную силу, очищая его от скопившейся грязи на мостовых, от запаха сожженной листвы. Осень полноправно вступила в свои владения, оповещая ненастьем о своем прибытии.
Молодой священник, бредущий по пустынной улице сквозь непроглядную стену дождя, походил на бродягу, нежели на представителя духовенства. Его черная мокрая сутана была испачкана грязью и кровью, лицо покрыта ссадинами, губа разбита, правая скула припухла, обещая через некоторое время, превратится в синяк. Священник хромал. Он медленно брел по городу, растерянно оглядываясь по сторонам. Наконец долгие поиски увенчались успехом.
Телефонная будка. Заметив ее, священнослужитель прибавил шаг. Каждое движение причиняло ему боль. Мышцы лица напряглись. Он стиснул зубы, чтобы подавить стон. Дождь словно препятствовал его намерениям. Потоки воды, бурными реками, текли по асфальту. Видимость была нулевой. Священник передвигался почти вслепую.
Добравшись, наконец, до будки, он спрятался в ней от ненастья, моля Господа, чтобы аппарат был исправен. Сняв трубку, он услышал непрерывный гудок и вздохнул с облегчением. Разбитая губа и ссадины на лице начали печь от воды. Мужчина поморщился и быстро набрал номер.
— Алло, полиция? Я хочу сообщить о преступлении…
Шум дождя заглушал его слова. На мгновение священнику показалась, что его крик разносится по всему городу. Он надеялся быть услышанным. Он твердо знал, что его звонок не принесет пользы. Злодеи не понесут наказание! Справедливость не восторжествует! Но преподобный пытался остановить монстра, или старался очистить свою совесть.
Виржилиу просматривал церковные бумаги, но мысли его были далеки от Бога. Он чувствовал, как внутри него нарастает ярость. Его злейший враг, разрушитель судеб, безжалостный преступник и лицемер вернулся в город. Этот человек с ликом ангела и душой демона стал известным юристом. И вместо того, чтобы гнить за решеткой, он защищает чудовищ себе подобных.