— Ничего, — покачала головой.
Только то, что ты меня снова обманываешь. Я хотела это добавить, но сдержалась. Снова присела на диван, чувствуя, как внутри все кипит. Интуиция? Да. Телефон оповестил о прибытии нового СМС. Прочитав, я откинула смартфон в сторону и закрыла лицо руками.
Желание высказать бывшему все, что я о нем думаю, перебилось упавшим на мои колени Ботаником. Парень от бокала пива отрубился, намертво, с храпом. Он подмял под бок лежавшего рядом Тимошу, у которого чуть ли не глаза из орбит повылазили от таких объятий.
— Слабак, — резюмировал Леша.
Я взяла маленькую диванную подушку и заменила ею свои колени. Тимоша одним взглядом умолял о помощи, но пока я его оставила в объятиях Ботаника и спросила, повернувшись к Леше:
— И долго ты собирался мне врать?
Он выдохнул, протяжно, тяжело. Откупорил еще одну банку, вылил содержимое в бокал и наконец после нескольких глотков произнес:
— Я не хотел, но иначе бы ты мне не помогла.
— Ну ты и сволочь. Думаешь, теперь я стану помогать? Что ты еще не досказал?
— Ивонна, — он протянул ко мне руку, но сделала предупреждающий жест. — Я рассказал все, что знал. Правда… А остальное не имело к делу отношения. Тем более ты таскала с собой этого парня, — кивнул на спящего Ботаника, — а его посвящать в такие подробности я точно не хотел. У кого узнала? У Кирова?
Я кивнула. Повисло молчание, прерываемое только странными звуками, которые издавал зажатый Тимоша. Как я догадалась? Мне не понравилась реакция Леши на имя Вадима Гусева и упорное нежелание искать его. Да, это мог быть совсем не тот Вадим, с которым общалась Лебедева в день гибели, но проверить хороший следователь это обязан. А Леша — хороший следователь, каким бы козлом он не был по жизни.
— Рассказывай, — пересела я в кресло, чтобы не мешать Ботанику.
— Ты уже и так все знаешь, — уверенно произнес. — Но расскажу, и ты поймешь, что я не врал тебе. Меня действительно едва не отстранили, когда я поднял дело Лебедевой, но на первый раз просто деликатно попросили забыть о нем и больше не лезть туда, куда не просят. Понять, что все нечисто в нашем клоповнике, не составило труда, и я ушел в отпуск, чтобы разобраться. Не знал, кому можно доверять, поэтому и пришел к тебе. Твой светлый ум и свежий взгляд вместе с азартом, так присущим тебе, должны были помочь. Но скажи мне, Ивонна, помогла бы ты мне, если бы я выложил все и сразу. Зная твою вспыльчивость и стервозность, могу предположить, что послала бы так, что весь бизнес-центр это бы слышал. Но я знал, — он даже немного грустно улыбнулся и покачал головой, — что рано или поздно ты все узнаешь. Ты же умница.
— Леша, — не без яда растянула его имя. Внутри все не просто кипело, там был вулкан, готовый вот-вот взорваться, но внешне я совершенно спокойна. — Давай обойдемся без лирики и лести. Факты — вот что главное.
Он отошел к окну, как будто собираясь с мыслями. Я не торопила, пусть подумает. Главное, чтобы не лгал мне опять. Леша повернулся через пару минут, подошел ко мне и уселся прямо на пол, облокотившись спиной о кресло. Я не видела его лица, но и не хотела в этот момент.
— Марину я знаю… знал давно. Как ты уже узнала, Вадим — мой брат. Да, у нас разные фамилии, потому что моя мать вышла замуж во второй раз. Он сын моего отчима. Марина стала появляться у нас дома, когда они с Вадиком учились в классе восьмом или девятом. Я думал, что у них отношения, пока брат не сказал, что Лебедева сохнет по мне. Я относился к ее увлечению как к детской влюбленности, снисходительно, слегка с иронией. Она была для меня ребенком. Через год я уехал учиться и совершенно про нее забыл. Вернувшись в город, устроился на работу, с Мариной не пересекался, пока она не начала кропать свои криминальные статейки. Вадим уже к тому времени прочно обосновался в Питере, так что точек соприкосновения у нас не было. Она пару раз приходила в отдел, мы выпили кофе, поговорили только о делах…
— Выпил кофе так же, как и со мной? — не удержалась от язвительности.
— Ивонна, нет! Я не встречался с ней, не спал с ней! Тем более в скором времени познакомился с тобой и уже не видел других женщин.
— Ты опять ударился в лирику…
— Ладно. Марина и сама не пыталась возобновить свою детскую влюбленность, но очень заинтересовалась тобой. Мы только начали жить вместе, и она позвонила мне, вроде даже пьяная, спросив, что в тебе такого особенного. Я ее послал, ласково, но доходчиво. И она пропала. Объявилась только за месяц до своей смерти. Ждала меня на выходе из отдела, хотела поделиться какими-то мыслями, но я был слишком занят. Возможно, если бы выслушал ее…
— Если бы… Какие замечательные слова. Только это «если бы» ничего не изменит. Так что перестань упиваться чувством вины.
Он повернул голову и обнял одной рукой мою ногу. Так забавно было смотреть на него сверху, только в глазах его было сожаление, даже вроде искреннее. Леша продолжал гладить мою ногу, поднимаясь все выше и выше, а потом он повернулся на девяносто градусов и поцеловал мое колено. Черт возьми, даже после всего это было приятно! Но…
— Леша, если не хочешь сейчас получить коленом в нос, то прекращай.
— А чего боишься? Меня? Свою несдержанность? Тебе же нравится, — пальцы водили по ноге вверх-вниз то с нажимом, то едва касаясь. Если бы не депиляция, то волоски бы встали дыбом.
Я перехватила его руку и сказала:
— Даже если и нравится, то это простая физиология. Больше ничего.
Не спорю, что сейчас хотелось отключить мозг и просто отдаться во власть чувств. Но я не могла. Слишком много стояло между нами: обман, предательство, время…
— Ты меня сейчас хочешь выгнать, — констатировал Леша, как будто прочитав мои мысли.
— Я просто хочу спать. Так что аривидерчи, — я даже послала ему воздушный поцелуй, чем и спровоцировала.
Он резко дернул меня на пол, подмяв под себя. Тут уж брыкайся не брыкайся, а все бесполезно — разные весовые категории. Бокал с пивом опрокинулся, и жидкость впиталась в коврик. Я упиралась со всей силы в его плечи, но лучше бы пыталась сдвинуть камаз. Твою ж!.. Он меня поцеловал, удерживая одной рукой за голову, а второй проведя по бедру. Расслабиться, сейчас надо просто расслабиться…