- Набор пиротехнических изделий! Как раз бы к Новому году. Мы бы такой салют устроили! Не стыдно?
– Виноват, товарищ полковник, - сказал я.
– То-то же! Смотри у меня в другой раз. А кстати, - он опять поворошил газеты на столе. - Вот еще словечко: специалист по взрывным устройствам. Как думаешь?
– Волчков! - машинально сказал я, вырвалось.
– Не влезает, пять букв должно быть.
– Семен Михалыч, а что вы так расстроились из-за этой пиротехники? Ведь у нас своя будет, не хуже.
– Вообще-то - да, но и запас не помешал бы. У меня, к примеру, день рождения в этом году намечается.
– Хорошо, что предупредили. Я Александру Ивановичу скажу - пусть побольше всяких салютов наготовит.
– Хороший педагог товарищ Волчков, да? Очень активный. В коллектив вписался. Авторитет уже имеет. Большую внеклассную работу ведет. Даже вот сочинения ваши взял. Хочу, говорит, знать, чем ребята наши дышат. Понял? Да и заботливый. Спрашивал: не забываем ли мы навещать товарища Лапушкина? Кто, говорит, из ребят к нему ездил?
– А вы что сказали? - У меня в животе холодок появился. Как говорится в старых романах, в сердце поселилась тревога.
– А я что? Я вас похвалил. Все, говорю, ездят, по очереди. Разве упомнишь? Да, а ты чего пришел-то? По делу?
– Семен Михалыч, мне адрес Евгения Ивановича нужен. Ведь никто из родственников о нем не знает.
– Ты прав. Сейчас.
Полковник отпер шкаф, покопался в нем, достал «Личное дело» Лапушкина Е.И. Раскрыл.
– Записывай адрес.
А записывать не пришлось, я и так запомнил - Кажется-Женя жил совсем рядом, на той стороне парка, за больницей.
– Спасибо. Я сбегаю к нему домой. Жене его скажу.
– Жене не скажешь, - Семен Михалыч полистал тощенькое «Личное дельце». - Нет у него жены. А родители в Курске живут. Ну, все равно сходи. К соседям зайди. Квартиру проведай. - Тут он уронил взгляд на кроссворд. - Во! Никакой не Волчков. Минер! Вот так вот!
В коридоре я подошел к окну на ватных ногах и уставился на наш двор, где седьмой класс, за что-то получив взыскание из девяти букв, сгребал в кучи палые листья.
Мне было ясно: Волчков ищет человека, который передал Кажется-Жене записку с формулой. Чтобы нанести свой добивающий удар в соответствии с концепцией.
И у меня концепция получилась - стала ясна та фраза, которую я услышал возле теремка.
И родная школа уже не казалась мне привычным и надежным, безопасным местом. Она мне стала казаться западней. Но почему-то противный первоначальный страх сменился в моей душе настоящей злостью. Попался бы мне сейчас Волчков, уж я бы знал, чем ответить на его приветливую улыбку…
Возле подъезда дома, где жил Кажется-Женя, какой-то старичок возился с детской коляской. Прилаживал гнутое колесо. Колесо не прилаживалось, дед постукивал по нему молотком - в коляске позвякивали пустые бутылки.
– Скажите, пожалуйста, - вежливо обратился я, - Евгений Иванович в этом подъезде живет?
Старичок вскинул голову, внимательно посмотрел на меня и неожиданно сердито ответил:
– Не скажу!
– Почему? - Я оторопел немного.
– Назло! - Он снял колесо с оси и стал его выправлять. - Я тебя узнал.
Я посмотрел на табличку с номером дома. Дом как дом. Вовсе не сумасшедший.
– А что я вам сделал? - на всякий случай спросил я.
– Ты звонил в мою дверь и убегал.
– Это был не я.
– Так бы и сказал. - Он надел колесо, пристукнул его - остался доволен. - А Евгений Иваныч - мой сосед. Только он сейчас занят, он в больнице.
– Я знаю, я потому и пришел. У него есть родственники?
– Еще нет, - сказал дед, пробуя, как движется коляска. - Но скоро будут.
Да, дом как дом… А по виду не скажешь.
Но все оказалось просто.
– У него невеста есть. Женой будет. Вот и родня.
– А где его невеста?
– Где-где? Дома. Плачет который день.