Готовясь к атаке на опустившегося соседа, Полина Васильевна подмела площадку перед лифтом, попыталась очистить стены от нанесённых тинэйджерами иероглифов, проследила с общественного балкона за расходящимися и разъезжающимися по рабочим местам жителями многоэтажки и, исчерпав лимит общественнополезных дел, снова взялась за веник.
— Мети, не мети, — ворчала пенсионерка, — всё равно насвинячат. Что за народ пошёл?! Дома-то, небось, каждую пылинку с мебелей сдувают, а в подъезде разве что на голову не гадят. Сволочи! Ни стыда, ни совести! Никакой управы не найдёшь. Ничего не боятся. Да и как тут бояться! Послал бог соседа — милиционера — пьёт, как сапожник! И все они такие! Раньше-то по другому было… Ой, здравствуй, Оксаночка, — Полина Васильевна одарила соседку медовой улыбкой, — работать?
Раздражённая ранним пробуждением, серединой рабочей недели и крошечным прыщиком над правой бровью, девушка едва кивнула.
Лифт, подчиняясь каким-то неведомым законам, останавливался на всех этажах, кроме того, на котором стояли пенсионерка-общественница и опаздывающая на работу Оксана.
— А я всю ночь глаз не сомкнула, — заскучавшая было на посту Полина Васильевна пользовалась каждым мгновением ожидания блудного спускового механизма. — Ни-ни. И знаешь отчего? Сосед, ну, милиционер, всю ночь пил! Представляешь?! Ладно, пил — дело его — я ему ни мать, ни тёща. Так он, варнак, посуду бить начал. Кричать чего-то. А под утро как что-то грохнет! Не слыхала?
Оксана, которой и мент-алкаш и грохот в его квартире, были абсолютно безразличны, буркнула нечто отрицательное.
— А у нас аж стёкла задрожали! Во как! И что он там делает? Может он этот, про которых в новостях говорят, оборотень в погонах?! Или ещё хуже — моджахед! Как думаешь?! Может нам заявление написать, собрать подписи да отнести куда следует? А?
Лифт лязгнул дверями где-то над головой и бессовестно рванул на первый этаж. Оксана вздохнула.
— Да бросьте вы, тёть Поль, обычный алкаш. Какие в нашей дыре моджахеды. Да и бери он взятки — Ленка бы не сбежала. Она, помню, жаловалась, что муж всё, до последней копейки пропивает. Тушь приличную купить не на что.
— Ой, Матерь Божья! И как его не погонют со службы до сих пор?!
— А какой дурак к ним пойдёт за такую зарплату?
— Верно, ой верно. Вот…
Лифт, наконец соизволил остановиться. Оксана юркнула в кабину и нажала кнопку.
— За такую зарплату, — передразнила пенсионерка. — Ишь, фифа! Знаем мы каким местом ты зарплату получаешь! Уж тридцать скоро стукнет, всё малюется, да задницей из-под юбчонки сверкает! Мужики-то скоро тропку протопчут. Один за другим, один за другим. Тьфу!
Такая же или примерно такая же сцена повторялась при появлении очередного соседа. Надо сказать, что Полина Васильевна вовсе не была сплетницей или злобной старухой. Дома, она терпеливо ухаживала за мужем инвалидом, воспитывала двух внуков, подброшенных ушедшей в челночный бизнес дочкой, а по ночам подрабатывала санитаркой в городской больнице. Ворчание по поводу соседей и активное изучение их личной жизни являлись для уставшей женщины своеобразной психотерапией.
Желанная дверь распахнулась ровно полдевятого. Утомлённая дежурством пенсионерка приготовилась к гневной тираде и… прикусила язык. Такого Красильникова она не видела лет пять, а то и все шесть. Розовые, гладко выбритые щёки никак не могли принадлежать любителю ночной пьянки! А вычищенные сапоги, а хотя и не новые, но добросовестно выстиранные джинсы?! Чудеса!
Полина Васильевна протёрла глаза. Уж не ошиблась ли дверью? Нет, мужчина вышел именно из беспокойной квартиры. Припухшие глаза и осунувшееся лицо намекали на бессонную ночь, однако в общем-то приличный мужчина средних лет никак не походил на любителя ночной стрельбы.
— Как дела, коллега? — губы знакомого незнакомца тронула приветливая улыбка. — Без происшествий?
Мозг пенсионерки напряжённо подбирал нужный ответ, когда двери отходящего лифта скрыли неожиданно преобразившегося соседа. Полина Васильевна несколько минут переваривала загадочное происшествие, придя к выводу о непорядках творящихся за стеной и о необходимости информирования об оных соответствующих инстанций, поспешила готовить завтрак просыпающемуся семейству.
Игорь не чувствовал себя подобным образом с тех пор, когда под напором начальства и законной тогда ещё жены не прошёл курс лечения от пагубной привычки. Вопреки всему внутренности не пожирал мучительный жар, а мысли не долбили в виски свинцовыми гирями. События прошедшей ночи отошли на задний план и казались дурным сном, Красильников с удовольствием отправил бы их в мусорную корзину, если бы не стреляная гильза.
Игорь подошёл к палатке скорее по привычке, чем по требованию организма. Выудил из кармана два замасленных червонца и поймал себя на мысли достойной извращенца. Он подумывал отказаться от привычной утренней дозы пива и посматривал на пластмассовые бутыли с минералкой! Перемена пугала. Начиная с кошмарного пробуждения, капитан всё явственнее и явственнее ощущал присутствие чужой, очень сильной воли.
— Хрен тебе в зубы, — пробормотал Игорь и потянул червонцы к окошку, когда ему на плечо легла чья-то рука.
— Вы же не испытываете острой потребности в алкоголе, Игорь Владимирович, — прогудел приятный, но слишком уж рафинадный баритон. — По крайней мере, в данный момент.
Красильников попытался произвести болевой захват. Капитан уже представлял мученический вскрик и гримасу обладателя дикторского голоса, когда его пальцы ухватили пустоту. Игорь с трудом удержал равновесие и бросил злобный взгляд в сторону, где должен быть ловкач. Он увидел высокого широкоплечего субъекта в неброском на вид, но по-видимому очень дорогом плаще. Либо бизнесмен, либо бандит, скорее всего и то, и другое в одном флаконе. А может шакал из отдела внутренней безопасности? Вряд ли, у тех другой стиль работы — наручники, понятые, каверзные вопросики. Значит, бандит. Ему-то зачем нужен опер из провинции?
— Возраст, отсутствие практики, плюс пристрастие к алкоголю, — выбритые до синевы щёки дёрнулись в мерзкой улыбке. — Однако не скрою — вашей реакции можно позавидовать.
— Чего нужно?
— Короткий разговор.
— Парень, ты чего-то путаешь. Я не из УБОПА, я из убойного. Я в последнее время вашими делами не занимаюсь. А если есть вопросы, решим на рабочем месте. Хватит трепаться, я и так на работу опаздываю.
— Ошибаетесь. Вы с сегодняшнего дня в командировке.
— Чего?