Он жутко вымотался за эту ночь, просидев у постели Тая Лоана практически до утра. Ойр пытался понять, что с ним произошло. Мальчишка не поддавался стандартному лечению: заменой, тасовкой и устранением воспоминаний, так как из всего багажа памяти у него остался лишь тот отрывок кошмара, который вызвал неконтролируемый всплеск. Будто кто-то, пробившись через множество защитных заклинаний академии подобрался к Таю, наложил сильнейшее проклятие забвения и наполнил опустевшее сознание несуществующей реальностью. Где-то на задворках сознания мигала мысль, что подобное мог сотворить лишь Целитель Душ, но Ойр отказывался развивать ее. Ведь это говорило о наличии еще одного неизвестного ему мага.
В данный момент, парень находился в непрекращающемся кошмаре, вывести из которого было невозможно. Почему именно Тай Лоан? Если старались навредить самой академии, продуктивнее было напасть на одного из преподавателей, того же Дэйринга. Возможно, это было непредумышленным ударом. А может, пробным экспериментом.
Ойр обязательно справится с этой задачей. Чутье подсказывало — всё случилось неспроста, это лишь маленькая верхушка огромного айсберга. И Лоан — тот самый ключ, который поможет разгадать не одну загадку.
Когда Ойр очутился в родной аудитории, брезжил рассвет. Он не продвинулся ни на йоту в лечении Тая, и единственным достижением была пришедшая в себя Алесана. Маг знал, девушка примчится к нему сразу же после пробуждения, ведь лишь у него она могла найти ответ на очень важный вопрос: что случилось на полигоне.
И когда двери в аудиторию открылись, Ойр уже знал, кто стоит на пороге. Но не был готов к встрече. Ни морально, ни физически. Он не мог позволить нестабильному Целителю Душ оказаться с ним наедине. Вымотанное сознание, как всегда раскрыло дверцы самых глубоких подвалов памяти, выпуская мысли о странной смерти родителей и тайне собственного рождения. Все, что он знал об этом ограничивалось скудной информацией, полученной от бабки, а все остальное мастерски додумано и приукрашено. Но все равно являлось сильным магнитом для Алесаны. Симуран — еще одно потрясения для Ойра — словно почуяв грядущую неприятность зарычал. А девушка, ослушавшись, начала приближаться, с тихим шелестом платья, неразличимого в полумраке цвета. И ему не захотелось ее останавливать. Все, что произошло далее, показалось отрывком из чьей-то чужой жизни.
Он никогда не видел того, что промелькнуло перед глазами за пару секунд неумелого контакта Алесаны. Знал о пожаре, догадывался об убийства, но чтоб так явно увидеть… Ойр просто опешил. Оказывается, его отцу нанесли множество ран ритуальным ножом. Он припоминал эту белую костяную ручку, но в какой именно книге видел изображение, вспомнить не мог. А мать? Во время пожара она была еще жива, значит все видела. Ойр представлял, какое он перенес потрясение находясь в утробе.
А потом, было то странное объятие. И вся суматоха, что творилась на тот момент в душе неожиданно опала, предоставив место спокойствию и чему-то еще. Едва различимому, но непременно светлому.
Оборвав раздумья, он резко встал, с грохотом отодвигая стул.
Каким образом девочка, в которой едва тлела магия, построила мостик в прошлое и вызвала сильнейшее видение? Ведь это было не воспоминание, а именно видение! Словно ответ на давно мучащий его вопрос!
Ойр влетел в кабинет. Симуран согнул лапы, готовясь незамедлительно защищать хозяйку, а та испуганно распахнула глаза.
Маг стремительно приблизился, собираясь взять ученицу за руку и проанализировать ее состояние, но клацнувшие в миллиметре от протянутых пальцев зубы вмиг отрезвили.
— Ч-ш-ш, девочка, все в порядке, — проговорила Алесана, приподнимаясь на локтях.
Но волчица бдила, широко расставив лапы так, что девушка оказалась под ней.
Ойр поднял руки, показывая полную безоружность и постарался сосредоточиться на золоте волчьих глаз. Он знал, что подобные звери очень трудно сходятся с чужаками.
— Я не причиню вреда, — тихо, но все еще дрожащим от волнения голосом, проговорил Ойр. Он не хотел долго ждать. Ему необходимо было немедленно удостовериться в своих догадках, или же опровергнуть их.
— Ну, все, Шая, уйди. Если бы этот человек желал мне смерти, я бы отошла к духам Нави еще вчера, — в голосе послышалось раздражение. Очевидно, ей тоже было интересно, чего это декан ворвался в комнату, словно на пожар.
Симуран недовольно фыркнул, но все же спрыгнул на пол, усевшись прямо тут, у изголовья. Ну кто бы сомневался.
Ойр сразу же навис над Алесаной, сжимая ее руки в своих ладонях. И мгновенно ощутил мощную магию.
— Этого не может быть… — шептал он, отходя к многочисленным шкафчикам и пытаясь найти в них нужную вещь.
— Что? Что не так?
Он молчал, весь ушедший в поиски. Спустя пару минут содержимое нескольких полок было безжалостно вывалено на пол, и в ворохе этой кучи Ойр наконец нашел, то что искал: серебряный маятник на тонкой цепочке, собранный из двенадцати едва соприкасающихся друг с другом хрупких колец.
Ни секунды не медля, шагнул к испуганной девушке и замер с маятником в руках. Ноль реакции. Опустил артефакт совсем низко, чуть ли, не касаясь им обнаженной кожи между ключицами. Никакой реакции.
Медленно, Ойр поднял взгляд от неподвижных колец к непонимающим зеленым глазам.
Только что самый точный артефакт в мире не отреагировал на Целителя Душ. Подобное сродни тому, если бы фитиль свечи проигнорировал поднесенный к нему огонь. Из этого следовало только одно — Алесана им не являлась. Что вогнало Ойра в ступор.
— Ну не молчите же! Магия уже не восстановится? — в голосе звенела паника.
— Ты переполнена ею, — глухо пробормотал Ойр, не зная, что делать дальше.
Такого просто не могло быть.
Алесана Волонская только лишь вчера утром остановила взрыв неконтролируемой магии одним движением руки, — признак сильного Целителя Душ.
Она же час назад вызвала мощное видение из прошлого, источником которого никто из них двоих не являлся, — способность, выходящая за рамки целительского дара.
И только что, она полностью восстановила резерв практически потухшей магии всего лишь после двадцати минут с Симураном, тогда как по прогнозам, понадобились бы несколько недель, — чудо для любой из четырех Стихий.