Тут клумбы с розами. А розы, пусть и хороши цветами, но несколько неудобны, тем паче наши, после смерти тетушки одичавшие. Шипы у них — с мой мизинец, а вот цветами балуют редко.
Ну да не о розах речь.
Эльф дверь аккуратно на землю положил. И волосы пригладил.
Волосы у него были хороши и без бальзама… или с ним? Я вдруг вспомнила Гретины истории про эльфийские корпорации и косметику. Эльфу же мое внимание пришлось не по нраву.
Снова волосы пригладил.
И за уши себя потрогал.
Отряхнулся…
— Что-то не так? — спросил найлюбезнейшим тоном.
— Нет, что вы, — еще более любезно ответила я. — Все замечательно… вы заявились к нам в дом с нелепой претензией…
Грета нахмурилась и за рукав меня дернула.
— Он утверждает, что мы ставим незаконные эксперименты.
Эльф кивнул и счел нужным уточнить:
— Над животными.
— Над животными! — возвестила я громко, чтобы соседи услышали. Я не сомневалась, что они и без того слышали все распрекрасно, но если вдруг до суда дело дойдет, мне не помешают свидетели. — Представляешь, в чем нас обвинили?
Грета не представляла, но к счастью, уточнять, является ли обмазывание Барсика непроверенным составом тем самым незаконным экспериментом, не стала. Рот открыла.
Охнула.
— А на самом деле… вы нарушили судебный запрет! И не только! Вы знаете, как моя сестра относится к вам! Вы разбили ей сердце! Надругались над светлыми девичьими чувствами…
Грета на всякий случай всхлипнула.
Всхлипывать она умела громко и жалостливо. Не знаю, всхлип ли произвел такое впечатление, или же моя речь, но уши эльфа покраснели.
— Вы причинили ей ужасные моральные страдания… и душевную травму!
— И-извините, — эльф сделал шажок по направлению к калитке.
— Но этого вам показалось мало! Вы силой ворвались… — я покосилась на дом и поправилась: — Вы силой почти ворвались в наш дом… нанесли урон имуществу!
— Я заплачу!
А вот это уже совсем другой разговор.
— Между прочим, — тон я сбавила, потому как разговор о деньгах чужих ушей не терпел. — Эту дверь еще мой прадед повесил.
Эльф вздохнул.
— Она, можно сказать, являлась семейной реликвией…
Он вздохнул снова, еще печальней, и покраснели не только уши. К семейным реликвиям эльфы относились весьма трепетно. К счастью, это нашло свое отражение в размере компенсации.
Что ж… еще несколько месяцев я могу не думать о работе.
— Видишь, как хорошо все получилось, — Грета шмыгнула носом и, забывшись, поскребла его лопаточкой, которой размешивала зелье.