— Практически наверняка он покинул страну с общиной хиппи.
— Еще одна чушь. В этих общинах полно наркоманов, так что полиция трясет каждого как грушу. Молодой мужчина, объявленный в розыск накануне, не мог проскочить незамеченным.
— Я почти уверена, что он пересек границу по женскому паспорту. Я не сразу догадалась об этом. Прошу санкции на дальнейшее преследование объекта.
— Знаешь что, агент Колибри… Кататься любишь? Ну и катись… Всю информацию сбросишь на сервер «Алексы». Тебя заменит другой агент.
— Это мой первый серьезный прокол. Дайте мне еще один шанс. Я верну объект на родину.
— Где они, эти хиппи?
— Община здесь, неподалеку, в одном из кемпингов в окрестностях замка Бершайд. Но, думаю, объекта там уже нет. Он далеко не дурак и постарался сменить имя и затеряться сразу после того, как пересек границу.
— И ты считаешь, что найдешь его?
— Безусловно. Я догадываюсь, куда он направился и могу его перехватить. Я обладаю информацией, которой нет у нашего объекта. Пока нет.
— У тебя неделя, агент Колибри. Одна неделя.
— Я успею.
…Дубль не помню какой, но в данный момент мне это абсолютно по барабану. Крыса — и никаких тех же. Один, «савсэм адын», как в том анекдоте.
Я презрел условности и уселся на широкий подоконник своей комнаты. «Своей» в данном случае означало — на пару дней. Небольшой, но комфортабельный мотель принял меня, уставшего мало не насмерть после почти тридцатикилометрового марш-броска по живописным предгорьям Арденн.
Мне было не до красот пейзажа, даже предложенную комнату я смотреть не стал, а лишь мотнул головой, обозначая согласие, поставил какую-то неразборчивую закорючку в гостевой книге, сгреб ключ и уже через пять минут спал сном праведника, употребив в качестве снотворного две чашки крепчайшего кофе.
Утром меня разбудило солнце, немилосердно бьющее в глаза — вчера, сморенный усталостью, я забыл задернуть штору. Я встал, потянулся. Шлепая босыми ногами по полу, подошел к окну и широко распахнул его.
За окном широкая серая лента асфальта огибала невысокие холмы, поросшие лесом. Белоснежные двухэтажные домики с серо-зелеными крышами выглядывали из-за деревьев. Не смотря на сходство архитектуры, ни один из них не был похож на другой. Как это удалось строителям — загадка. Похоже, сегодня ожидался ясный солнечный день. Здесь это было редкостью.
Прямо перед моими глазами находился один из бывших скоростных участков чемпионата «Формулы-1». Впоследствии трассу сократили с пятнадцати километров до семи из-за слишком большого количества аварий, кажется, в семьдесят третьем году на двадцатичетырехчасовых гонках тут разбились насмерть сразу три пилота. Так что этот участок оказался за пределами Большого Кольца. Но свято место пусто не бывает. И проклято — тоже. Участок профессиональной трассы немедленно захапали менее известные брэнды, и те, кто купил здесь недвижимость ожидая тишины, покоя и близости к минеральным источникам — здорово просчитались. Близость к источникам осталась, а все остальное — извините. Ночью, не смотря на «мертвый» сон я слышал рев гоночных моторов, как по мне, так это была лучшая музыка в мире.
Я покрутил на запястье затейливый браслет из бисера — прощальный подарок Радуги. Солнечный луч ударил в него, заставив вспыхнуть и заискриться сине-зелено-желто-оранжево-малиновый узор. По стенам запрыгали разноцветные зайчики, и я поймал себя на том, что бездумно улыбаюсь. «Мир — это улыбка…»
… - Как ты запоминаешь цифры?
— Отлично, — удивился я, — у меня вообще со склерозом проблем нет.
— Ну да, это ведь твоя профессия, — покивал Кролик, — я дам тебе телефон. Позвонишь по нему только в самом пиковом случае.
— Например? — уточнил я.
— Если просто в полицию загребут — не звони.
— Понял, — слегка опешил я. Похоже, приятель здорово переоценивал меня, если считал, что обвинение во взрыве самолета — это мелочи, с которыми я вполне способен справиться сам, не привлекая таких серьезных парней, как он.
— Ты и в самом деле считаешь, что «все мы под колпаком у Мюллера»?
— Нет, — покачал головой Кролик. Но лишь у меня отлегло от сердца, как он тут же все испортил, добавив, — Не все.
Мы расстались, подробно обговорив, что и как я не должен делать: обращаться в посольство, пытаться наладить контакт с родственниками, друзьями, любимыми женщинами, связываться с Кроликом за исключением экстренных случаев, копать под «Алексу», конфликтовать с полицией, переходить улицу в неположенном месте, бросать фантики мимо урны и так далее, миллион сто пятьдесят шесть правил, которые можно свести к одному: «не светиться, сидеть тихо, как мышь под метлой».
— И как долго? — скривился я.
Кролик пожал плечами.
— В идеале — пока не поймают настоящих террористов.