В комнате на несколько секунд повисло молчание, когда неожиданно дверь резко распахнулась, и туда на всех порах буквально влетел Драко Малфой:
— Родители вы не поверите… — начал было он, но не смог закончить, увидев в кресле застывшего Северуса.
Глава 22. Драко
— Так значит ты все это время был во Франции на той самой вилле, — умиротворенно подытожил Драко, после двух бутылочек успокоительного, сидя в кресле напротив Снейпа и родителей.
— Да, — ответил Северус спокойно, тихо радуясь по поводу того, что несвойственная младшему Малфою истерика в сумме с экстазом по поводу его воскрешения уже успешно прошла.
— Я не буду спрашивать тебя о причине возвращения, это и так понятно. — хмыкнул он, пребывая в эйфории от успокоительного, эмоционального истощения и того факта, что отец не сказал ни только ему, но и матери.
«Хотя это было бы даже справедливо, если бы не сказали только персонально мне: я им тоже далеко не все сказал» — подумал Драко.
— Ага, но только будь так добр, и соизволь ответить на несколько вопросов, — спокойно ответил Северус, в упор глядя на него.
— Как ты заставил Грейнджер сделать тебя крестным, да и зачем это тебе? — начал он по порядку, впрочем, как всегда попав прямо в цель.
«Опять мысли что ли читает? Ай, ну и Мерлин с ним, пусть делает, что хочет! Главное жив!»-подумал Драко с ухмылкой.
— Я знал, что она беременна еще тогда, — увидев удивленные взгляды родителей, он пояснил,
— Так получилось случайно: у нас состоялся разговор о тебе крестный, аккурат в наш выпускной.
— Северус на этих словах напрягся.
— Я думал, она тебя ненавидит, но это было не так. Она… Ей было плохо, явно плохо, но она понимала причины твоих поступков. Мы все обсудили уже, когда она хоп, и упала в обморок. А там в Больничном крыле оказалось, что она беременна, но за всеми переживаниями ничего не замечала. Об беременности знали только Макгонагал, Помфри и я. Она потребовала от меня обет молчания, чтобы сохранить пока тайну даже от Поттера с Уизли, но а я согласился только с условием, что стану крестным, — сказал он, продолжив через несколько мгновений.
— Я, ну знаешь, просто ты очень много для меня сделал, не думай, что я этого не понимаю: я тебе очень благодарен, поэтому как узнал, что она беременна от тебя, просто понял, что должен позаботится о мальце.
После этих слов Нарцисса с Люциусом переглянулись, явно оба одобряя действия сына, хотя сначала им не сильно понравилась часть про Непреложный обет.
— Мой… Мой сын знает как он появился? — спросил он мысленно содрогаясь от этой мысли.
— Знает, — выдохнул Драко.
Старшие Малфои замерли в недоумении.
— Неужели девочка сказала ему об этом… — почти что прошептала Нарцисса упавшим голосом.
— Он же еще совсем мал. Как же так?
— Нет, она ничего не говорила. Просто, ну вы не знаете Демиана, — усмехнулся Драко по доброму.
— Он слишком умный, сам догадался. В конце концов, и детдомовское детство тоже дало толчок и пищу для размышлений.
— Он меня ненавидит? — тихо спросил Северус, не поднимая головы.
— Нет, конечно нет. Ты для него… я не знаю как описать, — сказал Драко, призадумавшись немного.
— Ты не герой, но и неплохой. С одной стороны, он понимает, что Гермионе в свое время пришлось несладко, хоть она и пытается ему показать, что нет, но с другой, твой ребенок перелопатил кучу литературы, пытаясь узнать тебя получше, и задал мне как минимум тысячу вопросов о тебе, когда узнал, что я твой крестник. Знаешь, он, конечно, твоя копия, но в тот момент он был явной уменьшенной версией Грейнджер в наши лучшие годы, — усмехнулся Драко.
— Демиан тароторил так, как не получалось даже у нее на уроках, при всем ее желании.
— Что же… это не так уж плохо, что я ему любопытен, но не ненавистен, учитывая все обстоятельства и его возраст, — произнес Северус через нескольких минут молчания, пропустив мимо ушей часть про ораторские способности его мальчика.
— Знаешь, Гермиона сказала мне, что они с Демианом договорились, что когда ему исполнится шестнадцать, они еще раз все обсудят и решат какую фамилию он будет носить. А пока он Демиан Маркос Грейнджер, — решил подбодрить его Драко, видя как Снейпа очень заботит, как его воспринимает его собственный ребенок.
— Маркос?