— Ваша ученица успела немного рассказать о вас, пока мы шли к вашему дому. Очень милая девочка, к слову.
— Это она рассказала вам, что я её наставница?
— Именно. Аврора сказала, что вы тоже занимались генной инженерией и выращивали новые виды животных в Красноэльфске. Она упомянула Элизабет Морэй, и я сразу вспомнила вас. Вы публиковали свои статьи в газетах «Красный Сентябрь» и «Наковальня науки», участвовали в военных парадах, где присутствовала и я тоже, а ваша внешность сделала вас очень узнаваемой среди остальных удрализов.
— Мой отец был удрализом, а мать пятнистой дриадой. Поэтому у меня серая кожа и рыжие волосы. Рыжий цвет волос нехарактерен для беловолосых удрализов. И… Копыта. Хвост. Зелёные глаза. Ещё три наследственные черты от матери. Эльфы и люди любят называть меня сатиром, фавном, чёртом, суккубом, даже морской нимфой, но я всего-навсего полуэльф-полудриада.
— Не стоит забывать и о ваших психомагических способностях, — напомнила Лидия.
— Ну, и это тоже… А кто ещё включён в список участников Соты Альянса, кроме вас?
— Лео Циска, мастер-дипломат, Фридрих фон Контариус, мастер-учёный… И вы, если согласитесь.
— Значит, армия, дипломатия, наука и магия — вот крючки, за которые хочет зацепиться Владычица?
— Дипломатическая миссия с подобным набором участников уже хорошо зарекомендовала себя. Взять хотя бы мерфолкскую империю: Владычица в начале этого года уже отправляла к змееногим дипмиссию, куда, помимо дипломатов, вошли учёные, военные и магики, и, должна сказать, это решение оказалось весьма удачным. Теперь настало время прочно связать себя и с Трикрестией. Императрица Василиса также готовит свою дипломатическую делегацию, которую собирается отправить к нам в ближайшее время.
Если вы до сих пор находитесь в плену сомнений, то вот вам последний мой козырь: Верховный Оракул Эльфийского Лесного Сёстринства, достопочтенная Элиан Морэй, Мать Рода вашего родного дриадского клана, согласилась включить в состав Соты Альянса свою родную дочь. Дочери Оракулов дриадских кланов в большинстве своём становятся или жрицами культа Матери-Природы, или вольными Теургами, но ради возможности поучаствовать во внешней политике Содружества, а также прочно связать Эльфийское и Имперское Сёстринства Элиан Морэй согласилась отправить на чужбину свою старшую дочь Виолетту Морэй. Виолетта прошла курсы дипломатического мастерства в Скуу’Враке и готова также влиться в Соту Альянса. Это будет первый в мировой истории случай, когда дриадский народ участвует в большой политике напрямую, своими кадрами, а не опосредованно. Неужели вы не хотели бы разделить это место со своей лесной сестрой?
— Лидия, послушайте, я… — Элизабет глубоко вздохнула и покачала головой. — Ваше предложение очень и очень щедрое, тем более, путешествовать и работать в компании с вами и дочерью Элиан мне кажется очень хорошей идеей, но мне нужно всё обдумать. Я действительно не планировала ввязываться в подобную авантюру — ни сейчас, ни через год, ни через пять лет, но… Я могу пересмотреть свои планы на будущее.
— Конечно, Элизабет, давить на вас я не собираюсь, — Лидия встала и стала наспех надевать китель. — Думайте, пожалуйста, времени у вас предостаточно. Сота Альянса ожидает прибытия Виолетты Морэй: ей необходимо время на сборы и дорогу от родного леса до столицы Содружества. Свяжитесь с Элиан Морэй, посоветуйтесь с ней, быть может, она развеет все ваши сомнения, и вы, наконец, поймёте, нужна вам Сота Альянса или же вы прекрасно проживёте и без неё. Ну а я прощаюсь с вами. Надеюсь, это наша не последняя встреча. Мне действительно будет очень приятно, если вы станете моей коллегой. Я искренне восхищаюсь вами.
Пока Аврора провожала полковника, удрализка в полном молчании сидела за столом и задумчиво постукивала пальцами по столешнице. Висящие на стене часы тихо стрекотали, и большая и маленькая стрелки медленно приближались к вызолоченной пятёрке.
После возвращения Авроры удрализка окружила свою башню защитным барьером и стала печатать письмо Элиан Морэй.
— Этим всратым социал-демократическим реактивистам не обвести меня вокруг пальца! — говорила Элизабет, сосредоточенно щёлкая по клавишам пишущей машинки. — Они могут сколько угодно пиздеть про тесное сотрудничество с Трикрестией, но я-то знаю, что Миряна просто хочет элегантно проникнуть в задницу Василисе, предварительно тщательно смазав руку. И этим лубрикантом является та самая Сота Альянса. Беспроигрышная схема, отработанная раннее на мерфолках, позволит Владычице протиснуться в самое нутро Трикрестийской империи. Я уверена: стоит Соте Альянса обосноваться во владениях Василисы, как Миряна примется нашими руками собирать компромат на первых лиц государства, устраивать саботажи и иную подрывную деятельность, насаждать антирелигиозные и антимонархические настроения, а то и вовсе налаживать контакты с имперской мафией и чёрным рынком. Знаешь, сколько сейчас на чёрном рынке Трикрестии гуляет секретных военных разработок имперского ОТАН? Большинство из них — опытные, но ещё не запущенные в массовое производство прототипы. Но кого это волнует? Никто не удивился, когда у массеинских повстанцев, восставших против режима диктатора Ахасса, нашлись имперские шагающие роботы стоимостью в саму Массеинию. Никто не удивлялся пространственно-временным хроносферам, непонятно откуда взявшимся у альгустанских дриад. И никто не удивится, если вдруг Миряна, эта до мозга костей повёрнутая на генной инженерии, ксенобиологии и биомеханике фанатичка, сконструирует механического дизельмункула с использованием таких технологий, до которых отвергающее абсолютизм технократии Содружество не дойдёт никогда.
— Значит, ты всё-таки откажешься от предложения стать мастером-чародеем? — так и не дождавшись продолжения монолога, спросила Аврора, поправляя остриженные до плеч пшеничные волосы перед настенным зеркалом.
— Отнюдь. Но я хочу посоветоваться с Элиан Морэй. Мать Рода моего родного клана никогда не стала бы вести дела с Миряной, если бы не разглядела в них какую-либо реальную выгоду для Эльфийского Лесного Сёстринства. У меня есть предположения, почему в Соту Альянса она хочет включить именно свою дочь, а не чью-либо другую, но оставлю-ка я их до поры до времени при себе. Просто… Напишу ей короткую весточку и подожду ответа. А до тех пор забудем о том, что произошло полчаса назад, и совершим небольшую прогулку в лес. Пойдём искать Разломы, чтобы напитать тебя их Силой. Ты же хочешь стать великой волшебницей?
— Да! Ха-ха, чтоб мне пусто было, я бы хотела владеть хотя бы толикой твоих знаний, и всё, буду мнить себя гениальной магичкой среди людей!
— Прекрасно, — едва заметная улыбка тронула губы Элизабет. — Но толикой моих знаний никого не впечатлить, поэтому будем учиться углублённо и основательно. Сейчас сбегай в лабораторию, возьми носовой платок, любой, и сморкайся в него, нечего сопливые пузыри пускать и отвлекать меня шмыганьем. Когда мы обнаружим Разлом, ты вытянешь из него всю Силу и излечишь себя от ринита. Поняла?
— Да, конечно, — Аврора спрыгнула на пол, едва не опрокинув кресло, и убежала на второй этаж.
Как только она ступила на плитчатый пол лаборатории, на стенах автоматически вспыхнули многочисленные бра. Блики заиграли на многочисленных медных, согнутых в спирали, дуги и зигзаги трубках, присоединённых к алхимической печи, стоящей в затенённом углу. Аврора равнодушно прошла мимо накрытых сукном столов с оборудованием. Не наклоняя головы, проскочила под верёвочками, на которых сушились травы и коренья, источающие пахучие, но недосягаемые для заложенного носа Авроры ароматы. Прошла клетку с лабораторными белыми мышами и всё же достигла раскрытого кожаного саквояжа, мирно лежащего рядом с перегонным кубом и спиртовкой. Там находились полезные в обиходе медицинские материалы, включая и бумажные платки. Элизабет никогда не считала себя отменным эскулапом, но держала под рукой на всякий случай целые наборы для различных операций.
Первым делом после нахождения бумажного платка Аврора с захлёбом в него высморкалась и на всякий случай взяла ещё парочку. По пути обратно девочка глянула на своё отражение в напольном зеркале. На неё смотрела низенькая, миниатюрная человеческая особа, худая, но не тощая, с очень длинными, спадающими до ягодиц белокурыми волосами, сплетёнными в две толстые косы. Лицо девочки, круглое, с большими глазами, слегка курносым носиком и тонкими губками, выглядело по-детски невинно и беззаботно. Большие глаза её, блистающие весенней голубизной, смотрели на мир вокруг себя с выражением искренней доброты; а слегка выпирающая нижняя губка вместе с подбородком с симпатичной ямочкой придавало свежему, немного бледноватому личику выражение надменной гордости. И лишь покрасневший нос с широко раздутыми крошечными ноздрями казался изъяном в этой гармонии детских черт.
Аврора вытерла подушечкой указательного пальца пыльное пятно на щеке и вышла из лаборатории. Когда девочка возвратилась на первый этаж, то увидела, что её наставница уже облачилась в рабочую одежду и готова была идти. Эльфийка сменила платье на парусиновые штаны и куртку. Выпустив непослушный хвост через специальное отверстие на штанах и вытащив из-под стола прочный ранец с кучей отделений, эльфийка проворчала:
— Не понимаю, зачем я вообще купила эту печатную машинку. Пока разберёшься с её устройством — уже забудешь, что хотела напечатать! И почему я отказалась от перьевых ручек? Ну конечно, ведь пишущая машинка — это так модно, так по-современному!.. Итак, Аврора. Обувайся и не забудь свой плащ. И шляпу надень, ту, с полями. Жду тебя внизу, на свежем воздухе, — и, забрав висящие на стене ножны с зачарованной шпагой и кобуру с револьвером, ушла, перед этим наложив на девочку ауру-репеллент, отпугивающую гнусов, коих близ лесных рек и озёр было великое множество.
Сама Элизабет обувь не носила никогда: её подкованные копыта, утеплённые мохнатыми раструбами, не нуждались в ней. Аврора поправила епанчу, заново застегнула её при помощи серебряной фибулы в виде солнца и с трудом отыскала среди вороха одежды в шкафу помятую кожаную шляпу с длинными полями и полосатой эгреткой-пером. Напялив её на голову, девочка убежала вниз, и бра вслед за её уходом потухли.
Выйдя на свежий воздух, Аврора подняла глаза и увидела парящую над изломанной кромкой леса журавлину. Гигантский кожистый мешок, прикрытый по бортам и в дорсальной части сверхлёгким хитиновым панцирем, медленно летел в сторону Древа — согласно легендам, самого высокого и старого живого существа в Сикце, в стволе которого располагалась резиденция Владычицы. Именно на его территорию не так давно «случайно» забрела Аврора, когда гуляла по столице эльфьих земель.
Аврора невольно содрогнулась, разглядев на морде журавлины, за гигантским круглым наглазником круглый маслянистый иллюминатор глаза, внутри которого застыл чёрный зрачок: парящая в небе туша была живым существом, химерой, искусственно выращенной широко известными в Сикце эльфийскими биотехнологами. За плывущей журавлиной, медленно колыхаясь и переплетаясь замысловатыми зигзагами, двигался веер пупырчатых щупалец, исследующих воздушные потоки и состав воздуха.
— Ну и мерзкие же эти живые дирижабли, — буркнула Аврора. — Самые мерзкие из всех эльфьих животных.
— Согласна, журавлины довольно неприятны на вид, но их роль отнюдь не эстетическая. Хотя с какой стороны посмотреть. Если бы ты была натурфилософом или генным инженером, для тебя бы журавлина была не мерзкой тварью, а настоящим рукотворным чудом. Видишь бронированные гондолы под её брюхом и открытую палубу с телеэкраном наверху? Личный воздушный транспорт Владычицы. Не советую тебе в присутствии Миряны катить бочку на её милую питомицу.
— А Лидия Шкирняк спрашивала у меня, что я думаю о журавлине, — жмурясь, промолвила Аврора.