— А ну-ка опусти оружие, дорогуша, — проскрежетал Клэй. Командирша с удивлением и раздражением воззрилась на него. — Я знаю, что это за пацан. Он сраный сааксец, не видишь, что ли? Из-за него твоя мамаша выкинула меня из армии. Никакой он в жопу не Стрелок.
Взгляд зеленоглазой остекленел. Клэю показалось, что так на неё повлияли слова о матери.
— Она хотела спасти его? — спросила девушка. Клэй кивнул. «Ты хотела, чтобы он выжил, Анора, — со злорадством подумал Клэй, — так получи и распишись». — Если она действительно этого хотела… то пусть идёт.
Клэй повернулся к сааксцу:
— Ты ранен? — тот помотал головой. — Идти можешь? — сааксец кивнул. — Тогда топай к ближайшему центру сбора, если найдёшь. Жди дальнейших указаний. Давай-давай, не стой столбом, замерзнёшь.
«Тебе всё-таки не хватило смелости покончить с собой, — подумал Клэй. — Дарить смерть я тебе не буду».
Сааксец кивнул и вдруг доверительно улыбнулся. Что-то в его улыбке было удивительно неуместное, пугающее, чужое — будто улыбку с чужого лица пришили ему. Пошатываясь, сааксец двинулся в сторону южной дороги и вскоре пропал в дыму.
Девушка продолжала стоять на месте, держа в руках винтовку. Что-то в словах Клэя её серьёзно задело. Джейсон хлопнул её по плечу, пробудив от оцепенения:
— Как тебя зовут хоть?
— Сабрина, — отозвалась командирша. — Сабрина Лоренс.
— Красивое имя, — сказал Клэй. «Только существо с воображением армейца могло дать такое дурацкое имя своему ребёнку. Впрочем, это же Воительница Анора…» — Ты выпустилась из Академии?
— Только сегодня, — пробормотала в ответ Сабрина. Клэй вдруг почувствовал укол в груди. «Да, повезло девчонке, в первый день вляпаться в такое говно. Впрочем, лучшего экзамена, чем борьба за выживание, не придумаешь».
— Клэй! Ну что ты там? — крикнул Альберт. — Тут тебя уже друзья заждались!
Джейсон кивнул Сабрине и пошёл обратно, тщательно меряя шаги и стараясь не смотреть на трупы Стрелков. Он испытывал невыносимый стыд, будто его поймали за непристойным делом. Тело ломали разбитость и боль. Алисия была права: его одержимость всё равно всплывала, как бы он её ни подавлял. Война текла в венах Клэя, и ей плевать, как он к ней относился.
Необязательно любить дело, чтобы хорошо им заниматься.
Клэй заметил, как со стороны южной дороги движется чья-то тень. При ближайшем рассмотрении это оказался сержант Сандерс. Подняв руки, узкоглазый торжественно скандировал:
— Джейсон, Джейсон, Джейсон!
— Чего тебе, говори, — ровным голосом ответил Клэй. «Этот сукин сын дождался, пока все остальные проверят ситуацию, и только потом соизволил объявиться».
— Это было просто потрясающе! Я напишу рапорт начальству, порекомендую тебя к Оливковой Ветви! За заслуги перед Эдемом и Старым Городом! — нервно рассмеявшись, Сандерс продолжил. — Эти придурки наверху думали, что смогут убить нас. Да не получилось, благодаря тебе. Подумать только! Да ты же почти что в одиночку взял площадь!
Клэй обернулся, и осмотрел поле боя, усеянное останками Стрелков, Джошуа Роско и спецназовцев.
— Лучше бы мы её не брали, — пробормотал он.
— Тогда бы её пришлось брать Синдикату, — хохотнул Сандерс. — Как бы там ни было, ты молодец.
— А вы видели, как он разогнал БТР и вогнал его прямо в этих говнюков?! — захлёбывался от восхищения Альберт, тряся за плечи водителя. У Джеки на лице застыло кислое выражение. «Ещё бы, ему ведь теперь отчитываться, что произошло с транспортом», — подумал Клэй.
Сандерс подошёл поближе и прошептал:
— После всего, что я опишу, тебе обязательно придётся пройти сеанс гипноза. Твои выходки на грани с безумством. Нам не нужны такие герои.
— Пошёл бы ты и трахнул сам себя, сержант, — тоже шёпотом отозвался Джейсон. — Не знаю, почему комиссар хочет твоей смерти. Но всё тайное становится явным. Запомни это.
Сандерс неуверенно усмехнулся.
— Не будь таким козлом. Без меня…
— Что «без тебя?» Если бы не ты, нас бы сюда не отправили, — ответил Клэй, чувствуя бесконечную усталость. — Не мути воду, Джимми. Мне плевать. Но из-за тебя у нас всех могут быть крупные проблемы.
— Оливковая Ветвь, Клэй, — сержант стал серьёзен, улыбка полностью сползла с его лица. Он вдруг стал маленьким, скукожившимся, абсолютно незначительным. — И ты больше не будешь поднимать эту тему. Слушай, после сегодняшнего… комиссар Фарго простит меня. А ты получишь свою порцию славы. Ты не представляешь, какая это честь.