— Не услышат! У нас же прят! — в полный голос возразил новичок, не останавливаясь. — Я тебе вчера объяснял, запамятовал?!
Аккуратно, бочком напарники протиснулись мимо прозрачной ёмкости, содрогаясь от омерзения, и, выбравшись за Купол, зажмурились от яркого света.
Фил открыл глаза; свет нестерпимо резанул, и пришлось зажмуриться снова. Но за это короткое мгновение романтик успел заметить высокие деревья, покрытые зелёной листвой, равнину, поросшую яркими цветами и высокую красивую изгородь в сотне шагов впереди. Когда он открыл глаза вторично и проморгался, то охнул от восторга.
После угрюмого Отстойника Закуполье казалось чудесной страной из сказок старой Лайги, которые она рассказывала детворе, когда пребывала в благодушном настроении от своей браги. Мир за Куполом был окрашен в яркие радостные цвета в отличие от угрюмых блёклых тонов Отстойника. Романтик взглянул наверх и присел от страха. Он не увидел над головой привычного полупрозрачного Купола, лишь ярко-синее пространство, по которому плыли незнакомые белые комья. А нестерпимо яркий свет, оказывается, лился от огромного светила, которое висело посреди неба.
И растительность! Лепест праведный, какая тут яркая растительность! Разве напоминала она чахлые кривые кусты или жухлую траву Отстойника! Озарённая светилом, она была настолько красочна, что у бедного романтика закружилась голова.
— Вот мы и дома, Фил, — улыбнулся Герт и не удержался от колкости: — Прости. Я хотел сказать «господин Фил».
Романтик хотел упасть на траву и лежать долго-долго, любуясь белыми комьями на небе и вдыхая сладкий аромат ярких цветов. Наверное, романтика за последние сутки увеличилась и в несколько раз превысила норму. Но новичок не дал упасть, он неожиданно толкнул Фила и закричал:
— Бежим!
Не успев опомниться, Фил помчался вместе с Гертом к высокой изгороди. Сзади раздалось топанье, но оглянуться назад не было сил. На ходу новичок вынул пару навычек — прыгучестей — и активировал их. Добежав до стены, друзья, благодаря навычкам, легко перемахнули через неё, словно два поскакуна. За изгородью рос густой кустарник; Герт потянул романтика за рукав, и они спрятались в кустах, затаив дыхание.
С той стороны изгороди раздались топот и дыхание преследователей.
— Куда они побежали? — спросил звучный баритон.
Не менее звучный тенор ответил ему:
— Кажется, за забор перепрыгнули.
— Сколько их?
— Двое. Смотрилы в оранжевой форме.
— Кошмар! Сколько тут работаю, первый раз такое случилось.
— Я тоже не слышал, чтобы из Отстойника кто-то выбирался.
— Сообщи, пусть дружина сконфигурится, и наряд сюда перепухнет. Я пока покараулю.
Сидящего в кустах Фила вдруг осенило:
— Зачем мы прячемся? — спросил он в полный голос. — Мы ведь невидимы.
— Тихо, идиот! — зашептал Герт. — Мы уже давно видимы. Матаккумуляторы сели.
Романтик оглядел себя и убедился, что новичок прав. А голос за стеной обрадовался:
— Эй, Дак, они здесь! На территорию забрались!
— Отползаем! — прошептал Герт, и друзья начали потихоньку пробираться вдоль ограды.
Изгородь окружала с полдесятка внушительных строений, в окнах которых отражалось светило. На счастье беглецов людей им не встретилось, лишь за изгородью где-то топал один из грузчиков. Фил предложил отползти подальше и отсидеться, но Герт отверг это предложение:
— Сейчас сюда перепухнут дружинники.
— Дружинники? Перепухнут?
— Ну да, — тревожно проговорил новичок, оглядываясь. — Дружинники — это вроде смотрил ваших, только они временно конфигурятся. И у нас скоро будут очень большие неприятности. Даже не знаю, что и придумать.
— Я же говорю, давай отсидимся тут, — начал сердиться Фил. — Может, не заметят.
Герт с сожалением поглядел на романтика: