В очередной раз спрашивая себя, какого лешего я попёрся на станцию, осматриваю огромный ангар. По правилам, конечно, стоило пристыковаться в доках, но раз ангар пустует, то почему бы им не воспользоваться? Множество манипуляторов терялось в вышине. Пятьсот метров. Я даже не представляю, как они создали помещение с такой высотой потолка. Однако, вот мой корабль находится здесь, завешенный от космоса створками огромных гермоворот. Насколько я смог выяснить, здесь проводили капитальный ремонт кораблей и их модернизацию.
Но это не отменяет того факта, что я за каким-то хреном попёрся сюда сам. Сидел бы в кресле и руководил оттуда, нет же, наград захотелось! Сейчас, стоя перед сотней солдат, я думаю, что теперь на попятную не пойдёшь. Вспомнилось, как я организовывал полк. Поделил людей на пять рот по сотне человек. На каждую роту пришлось по пять офицеров и сержантов. Получив по пять взводов в роте, каждый взвод поделил на две огневые команды по десять человек. На пятую роту сбагрил лучших медиков из найденных в полку и охрану штаба, которым на данный момент является мостик. Пусть медсанбатом будут. Роты совсем без медиков я, конечно, не оставил.
Базирование на корабле даёт массу преимуществ: склад всегда под рукой, корабельная столовая на порядок лучше обычной; нет нужды опоясаться, что на полк нападут, и у солдат остаётся намного больше времени. Всё же, во время боевых заданий транспортам придают охрану. Это мы, блин, уникумы такие. Есть, конечно, и минусы, вроде замкнутого пространства и отсутствия места для тренировок. Но я-то собираюсь после задания полк сбагрить по месту назначения. А на то, что в ходе этого часть экипировки забудется на корабле, и не обратят внимания, ведь я им привёз укомплектованный и обстрелянный полк. Хотя, надеюсь, последнего всё же не предвидится.
У всех уже есть задачи по разведке в своих секторах. Оружие проверено и выдан двойной боезапас. Поэтому, сказав напутственные слова, я отправился по собственному маршруту, взяв с собой первый взвод. Не нравится мне что-то эта тишина. И что ещё интересно — станцию по всем признакам покинули. Я не припомню, чтобы такое случалось хоть раз за всю историю космической эры. Просто так покинуть станцию и не сообщить об этом, не провести меры по консервации объекта, это более чем странно.
В воздухе витал какой-то незнакомый, чуть сладковатый аромат, поэтому я приказал включить систему фильтрации воздуха, которая встроена в шлем каждого из бойцов. Не хватало ещё каким-нибудь газом надышаться, ведь на складах наверняка немало баллонов с какой-нибудь дрянью. На станции есть множество газов, которые не желательно вдыхать: от смеси в системе контроля температуры до топлива в хранилищах. Почему сразу не включили? Да вот чёрт его знает, это моя вторая высадка. Всего просто не предусмотреть. А инструкций у меня нет, не в десанте служу.
Я внутренне содрогнулся, представив, что будет, если топливо попадёт в воздух из поврежденных хранилищ, и в этот момент чуть не распластался на полу, вовремя ухватившись за поручень на стене. Они были установлены во всех коридорах станции на случай, если отключится устройство искусственной гравитации. Оказалось, что я поскользнулся на небольшом масляном пятне, копии которого были разбросаны по коридору. Показав условным знаком внимательнее смотреть на пол, я сверился с картой.
Впереди должен быть лифт, который, словно повинуясь закону Мёрфи, оказался обесточен. Можно, конечно, воспользоваться технической лестницей, которая должна находится за защитной панелью, но что-то это не внушает оптимизма. Не то чтобы я боялся замкнутого пространства, просто есть что-то такое. Даже сложно объяснить. Похоже, я заработал фобию, связанную со всеми техническими переходами.
Карта на планшете показывает, что есть еще один лифт в параллельном коридоре, только вот, проблема в том, что дверь в сквозное помещение, через которое можно попасть туда, заварена. Вот еще вопрос: «Зачем?», я могу представить только разгерметизацию. Однако вопроса это не снимает — все двери устанавливаются с расчетом на подобное. Нужно пометить на карте, что дверь заварена и послать сообщение на корабль, пусть высылают ещё группу с оборудованием и разблокируют проход, если на той стороне нет вакуума.
Заваренная дверь — ещё одна странность в общую копилку. Слишком уж эта станция выглядит странно. Нет, на первый взгляд станция вполне нормальная: повреждений корпуса не замечено, радиация в норме. Даже если бы станцию эвакуировали, оставили бы пару патрульных кораблей, дабы не растащили. Но их нет, вообще ничего нет. Я, пожалуй, рад был бы узнать хоть какую-то информацию о произошедшем. Хорошо, что я взял с собой «Потрошитель», который сейчас висит за спиной, и сотню патронов к нему, а они тоже, зараза, тяжёлые. Чтобы не тащить слишком много, пришлось отказаться от пистолета и гранат. Если вспомнить, что было в тех гранатах из контейнеров, то я, пожалуй, правильно сделал. Пусть нам и прислали новые с проверенными ТТХ, я как-нибудь обойдусь, не хватало ещё подорвать себя нахрен.
Решив не искать обходных путей, отправил двух солдат проверить лестницу и коридор, куда она выводит. К счастью, там их встретила гнетущая тишина, и я мог последовать за ними. Шахта с лестницей освещалась тремя плафонами, излучающими слегка синеватый свет. Этого было достаточно, чтобы различать переплетение кабелей вдоль стен. Неприятные воспоминания заворочались где-то в глубине сознания. В коридоре, по которому за нами полезли каракатицы, тоже были всевозможные переплетения проводов.
Я выбрался из проёма и ступил на пол второго уровня. Где-то здесь должен быть центр управления. Взводный медик показал пальцем на дверной проём слева от лестницы. Вглядевшись в полумрак комнаты, я заметил, в углу у дальней стены лежит тело. Сержант подозвал двух солдат и вместе с ними осторожно направился к нему, в двух шагах позади шли медик и я. Было бы, конечно, хорошо, если бы тело оказалось живым человеком. Желательно даже в сознании, но «живые тела в сознании» на полу не валяются.
— Техник Кларк Стеснён, мёртв. — глухой голос сержанта нарушил напряженную тишину. Он поднялся с колен, в его руках блеснула карточка сотрудника станции, которую сержант снял с покойника.
Я подошел ближе к трупу. Действительно, с пулевыми ранениями не живут. У парня в голове были две маленькие ровные дырочки, прямо посередине лба. К тому же, всё его лицо было покрыто крупными красными волдырями. Вот чёрт. Хорошо, что мы дышим фильтрованным воздухом. Не стоит исключать эпидемию на борту. Нужно будет передать на корабль, чтобы подготовили изолятор для нашей группы и тех, кто сейчас работает на первом уровне. Заодно распорядились проверить воздух на наличие болезнетворных микроорганизмов. Почему я сам не сделал этого сразу? Да потому что не предназначено наше оборудование для подобных целей, проверка займет слишком много времени. Да и сказывалось отсутствие опыта в чрезвычайных ситуациях.
Что можно сказать, немного подумав над увиденным? Скорее всего, Кларк заболел, и его решили убрать, чтобы не мучился, а значит, лекарства нет. К тому же, пули не пробили голову, значит калибр оружия был слишком мал, или стреляли с достаточной дистанции, чтобы пуля потеряла часть инерции. Тогда у нас вырисовывается очень умелый стрелок, что не есть гут.
Что бы здесь ни произошло, нужно усилить бдительность и быть максимально осторожными. Я не мог допустить потерь среди своих бойцов. Не стоит забывать, что, ступая на станцию, мы имели глупость вдохнуть местный воздух. Нужно связаться с «Сицилией». Я нажал кнопку вызова на рации.
— «Сицилия» на связи.
— Говорит Соколов. Мы нашли труп с двумя пулевыми ранениями и следами неизвестной инфекции. Проверьте местный воздух и ни в коем случае не выходите с корабля без защитных костюмов, даже если ничего не найдёте. Неизвестно, что вызвало волдыри у найденного нами тела, возможно, это какой-то газ. Подготовьте изолятор, на всякий случай. И передайте другим группам, чтобы были готовы ко всему, вплоть до нападения зелёных человечков с Альфа-Центавры.
— Будет исполнено, ташкапитан!
— Отбой. — Я выключил рацию и осмотрел найденного техника ещё раз.
Следов крови нет. Странно, должно же было хоть что-то вылиться из раны на голове. Если только кому-то не пришло в голову стрелять покойнику в голову. Во как, мрачный каламбур. Ладно, я не медик, может я чего-то не помню.
Путь до центра управления прошёл без происшествий, если не считать ещё нескольких тел, найденных в коридоре. Проблема возникла уже в конце пути — стальные двери не желали открываться. Я набрал команду с пульта, высветилось, что код доступа принят, однако дверь не открылась. Вручную пробовать даже не стоит. Резак не протащить через шахту, где укрыта аварийная лестница, а второй лифт оказался мало того, что обесточен, так и вообще заминирован. Руки бы поотрывать тому, кто за это ответственен — там так всё перекручено, что пришлось приказать оставить лифт в покое. Пусть лучше основной починят, он, по крайней мере, захватывает большинство уровней. На станции вообще нет лифта, который бы охватывал все уровни разом.
Часть системы безопасности: чтобы перейти из одного лифта в другой, придётся преодолеть определённое расстояние самостоятельно. А за это время проход успеют заблокировать, в теории, конечно. Мне стало интересно, что же питает такую махину. Атомные или водородные реакторы как-то не вяжутся с той мощью, что внушает вид станции на подлёте. Нафиг! Я знаю, к чему приводит моё появление рядом с реакторами станций. Тут падать некуда, но взорваться же ему никто не мешает, а тогда точно хана.
Вот что нам с этой дверью делать? У одного из бойцов была идея подорвать дверь, которая была сразу отвергнута. Дверь была рассчитана на попытку вскрытия или подрыва и имела толщину в пять сантиметров. Нам бы пришлось сюда тащить кумулятивные боеприпасы, а их на борту нет — мы же всё-таки не с танками воевать летели.
Не удивлюсь, если какой-нибудь умник заварил дверь изнутри. Можно было бы постучать по двери прикладом, только толку от этого не будет. Лично я бы на его месте точно не открыл. Должна же быть хоть какая-то причина сидеть там.
— А если попробовать вот это. — Я достал из-за спины «Потрошитель». Он, конечно, рассчитан на прожигание брони пехотинца, но никак не танков и стальных дверей. Можно попробовать сделать пару выстрелов и посмотреть, что будет, по крайней мере, оценю оружие в действии. Приказав взводу отойти, я выстрелил из «Потрошителя». Волна пламени ударилась в стену и вспыхнула зелёным светом. Пошла какая-то химическая реакция, по-другому я объяснить данный феномен не могу. В документации к нему утверждалось, что огонь должен быть ярко-оранжевым, здесь же он, столкнувшись с преградой, поменял цвет. Знаю, что не стоит использовать боеприпасы после стольких лет хранения, но производитель обещал, что патроны выстрелят и через сотню лет. Обещал, и они выстрелили, а про качество выстрела, кстати, ни слова не написано.
Через пару минут огонь стал стихать, и показался оплавленный участок двери. Стоит попробовать открыть дверь снова, может, сварка разошлась, если дверь заварили, конечно. Нажатие на панель рядом с дверью результатов не принесла. Ладно, ещё пара выстрелов заставила меня перезарядить оружие.
Своего я добился — в двери появилась дыра, которая увеличивалась по мере того, как сталь плавилась и оседала. Как-то прошатались её создатели, или постарались создатели оружия — сейчас разницы не было. Главное, проход появился, который, остыв, позволяет протиснуться в него боком. Дверь мы окончательно добили, теперь от неё немного проку.
— Сержант, бери двоих бойцов и проверь, что там находится.
Сержант для начала осмотрел дыру в двери, затем, что в неё видно. Просунул туда дуло винтовки и максимально быстро проскочил внутрь. Из помещения раздался щелчок пальцев, двое солдат последовали его примеру. Пару минут оттуда не было ничего слышно, затем раздались приглушённые голоса. Спустя ещё пару секунд ожило переговорное устройство.