Готрамм смотрел на спасенного дуардина. Его подлечили, и Хорргар выделил ему свою каюту, сочтя ее самым подходящим местом для больного. Стены каюты были вдвое толще обычных и заглушали звуки корабля, позволяя лучше сконцентрироваться, поразмышлять о механизмах «Железного дракона» и понять, как их починить или усовершенствовать. Тишина послужит и скорейшему выздоровлению выжившего при крушении.
Однако нельзя было с уверенностью сказать, что с тех пор, как дуардина нашли среди обломков, его состояние улучшилось. После отчаянной мольбы отыскать сундук он не проронил ни слова. На борт его подняли уже бессознательного. Даже когда Друмарк неуклюже снимал с него ремни и стукнул его о планширь коленом, дуардин не пошевелился.
Потом о нем позаботился Лодри. Он прочистил и обработал раны смоченной в гроге ветошью и, вооружившись узкими клещами, вынул щепки и занозы. Обычно клещами выуживали мусор из воздухозаборников двиргателя, и использование в качестве хирургического инструмента немного не отвечало их исходному назначению. Но и Лодри не был настоящим лекарем. Его главный талант крылся в знании взрывчатых смесей, а знахарство пригождалось ему лишь изредка. Когда–то на «Железном драконе» был костоправ, но он сошел с судна две экспедиции назад, сославшись на проклятие и никакую прибыль. Тем не менее Лодри, если не обращать внимания на сопровождающий его крепкий запах кордита и характер, где дружелюбия нашлось бы столько же, сколько у голодного стервятника, был довольно сносным лекарем: он умел обращаться с порезами и переломами, не допуская заражений и еще чего более неприятного.
— Ему пива, мне грогу, — произнес Лодри, откладывая клещи и беря пару бутылок.
Он откупорил глиняные пробки, и те повисли на проволоке. Он приложил ко рту своего пациента первую бутылку и одним махом осушил содержимое второй. По телу Лодри пробежала дрожь от текущего вниз по горлу алкоголя. Реакция раненого дуардина была слабее: лишь через минуту его лоб и щеки оживил румянец.
— Выздоровеет? — спросил Готрамм.
После того как капер спустился в злосчастный трюм за сундуком, он испытывал перед дуардином некое чувство долга, которое не мог описать, не говоря уже о том, чтобы найти ему разумное объяснение. Капером Готрамма спасенный харадронец не был, даже в команде «Железного дракона» не числился, так откуда взялась такая глубокая ответственность за его жизнь? Выживший дуардин был определенно важен, но в чем состояла эта важность, Готрамм никак не мог взять в толк.
Лодри поднял на капера каменный взгляд и медленно большими пальцами вернул пробки обратно в бутылки.
— Что могу, то и делаю, — ответил он, холодно ухмыльнувшись, — а может, и не все. Мог бы взять газовый карабин да пристрелить его, — добавил он, и на последних словах пробки с громким хлопком вошли в горлышки бутылок.
Неожиданный звук заставил Готрамма вздрогнуть. Лодри гоготнул и вновь занялся раненым дуардином.
— Иди свою работу выполняй, а уж свою я сделаю.
Готрамм направился к выходу, но задержался, заметив сундук. Брокрин приказал поставить его в каюте Хоргарра, чтобы спасенный увидел сундук сразу же, как проснется. Капитан надеялся, что это поможет ему меньше волноваться. А еще можно было не опасаться, что здесь до сундука доберется Скагги. С того самого момента, как он узнал, что слова спасеныша не были бредом, логистикатор беспрестанно донимал Брокрина, подначивая открыть сундук и потребовать свою долю от сокровищ, наверняка спрятанных внутри. При этом Скагги не забывал цитировать статьи кодекса, в которых поощрялось получение компенсации за любой акт добровольной помощи во время экспедиции.
Готрамма также щекотало любопытство. Капер верил: его интерес к сундуку имеет под собой веские основания. В конце концов, он рисковал жизнью и здоровьем, чтобы отбить трофей, а значит, если кто и имел право первым заглянуть внутрь, так это он. Стоило Готрамму протянуть руку, как за его спиной раздался громкий кашель. Капер обернулся и встретился с недоброй гримасой Лодри.
— Ручонки–то подальше держи, — предупредил подрывник, указывая на тяжеленный замок, что висел на передней части сундука. — На замке сорок семь рун. Перепутаешь порядок — и неизвестно, что может произойти. Например, пальцем на отравленную иглу напорешься. Или на стальные челюсти — совсем без пальца останешься. Или он взорвется прямо перед твоей физиономией. Мне неважно, какая ловушка на тебе схлопнется, но латать твои дыры капитан поручит мне, а мне сейчас вполне хватает забот этого найденыша к жизни возвращать. — С этими словами Лодри жестом показал Готрамму, с какой стороны двери хочет его видеть. — На содержимое поглядишь, если он очнется. А не очнется, тогда капитану решать, как поступить.
— Вылечи его, — кивнул Готрамм. — В сундуке что-то ценное, и хочу знать, что именно. И не позже, чем Скагги.
— Уж если я тебя к нему не подпустил, — возмутился Лодри, — с чего бы мне для Скагги делать исключение?
— А с того, — подковырнул Готрамм, — что старый прохиндей попытается тебя купить.
С этими словами капер вышел за дверь, смеясь над собственной колкостью. Лекарь ответил потоком брани ему в спину.
Но хорошее настроение дуардина мгновенно испарилось, потому как броненосец внезапно и сильно тряхнуло. Благодаря магнитным сапогам он сумел устоять на ногах, однако его хорошенько приложило о стену, и он ударился головой. Пока Готрамм потирал ушибленное ухо, корабль подскочил вновь. На сей раз капер был начеку и сумел избежать повторного столкновения с противоположной стеной. Над головой послышался торопливый топот ног по палубе и громкие голоса.
В дальнем конце коридора, на ступеньках, появился Турик. Завидев Готрамма, он остановился.
— Ты нужен на палубе, — закричал он, — корабль атакуют.
Словно стая разгневанных пчел, рой налетчиков вылетел из–за гор и поднялся из густых зарослей едких сосен. Атака была столь внезапной, что, когда на смотровой вышке у двиргателя заметили приближение врага, хаоситы уже находились на расстоянии выстрела. Брокрин схватил висевший у штурвала рог и усиленным голосом оповестил команду броненосца об угрозе.
— Все к боевым постам! — приказал он. — Враг заходит по левому борту!
Брокрин быстро вернул рог в чехол и крикнул стоявшему на юте Мортримму:
— Дай сигнал фрегатам!
Капитан увидел, как его верный товарищ, хромая, подошел к борту, вытащил из–за пояса длинную трубку и принялся ее раскладывать. Вскоре он держал в руке цилиндр, оснащенный множеством разнообразных линз и защитных стекол. Мортримм направил зефироскоп на фрегаты и передал им зашифрованный световой сигнал.
Налетчики приближались. В сторону броненосца полетели необычные круглые слепящие сгустки энергии. Сталкиваясь с обшивкой судна, магические снаряды злобно шипели. Прорезали атмосферу, искрясь в воздухе, стрелы с наконечниками из сверкающих кристаллов. Поражая фальшборт, стрелы взрывались огненными шарами. На глазах Брокрина нос корабля объял столп пламени. Огонь исходил от напоминающего гриб, окруженного застывшим облаком дыма уродливого существа верхом на причудливой колеснице, в которую были запряжены два плоских, словно камбала, зверя.
— Друмарк! — крикнул Брокрин в рог. — Сбей эту проклятую колесницу, пока она весь корабль нам не поджарила!
Заслышав приказ, громовержцы тут же подбежали к планширю. К тому времени демоническая колесница уже нырнула в сторону, но и без нее у бойцов Друмарка не было недостатка во врагах, и ответом на жуткую магическую атаку стал смертоносный залп, направленный на ближайших налетчиков. Капитан заметил, как один птицеподобный монстр поймал выстрел грудью. Снаряд сбил его с демонического диска, и тело полетело вниз, беспорядочно переворачиваясь в воздухе. Налетчик в маске и шелковых одеждах отчаянно цеплялся за спину жеребца: раненый скакун обмяк и потерял равновесие. Не в силах больше удерживать себя в воздухе, демон издал душераздирающий крик и вместе с наездником камнем рухнул вниз.
Наблюдая за падением человека в маске, Брокрин заметил новую опасность для своей команды. Из–под броненосца, используя корабль как прикрытие, над бортом всплыл очередной плоский демон. Он взмыл, словно выпрыгнувший из воды кит, и, завершая дугу, плюхнулся на палубу.