Будто в подтверждение своих слов, он увидел, как на носу одного из кораблей закованный в броню дуардин попытался проткнуть пикой демонического жеребца командира Хаоса, разорвав покрытую рубцами шкуру. Тамузз ответил взмахом палаша и вогнал пылающий клинок в голову противника. Зачарованное оружие пробило железный шлем и прошло сквозь крепкие кости черепа, но воин Хаоса не ослаблял напор, пока палаш не рассек жертву от макушки до горла.
— Он явно не рассчитывал потерять стольких последователей. Могучий Тзинч поделился с ним силой, но Тамузз все равно цепляется за старые привычки. В нем живы слабости смертных: тщеславие и жажда господства.
Шар показал, как Тамузз вырвал палаш из поверженного дуардина, сбросил тело за борт корабля и вознамерился атаковать следующего врага, но в этот момент Кхорам при помощи сферы направил в разум Тамузза одно слово. «Возвращайся», — прошипел он, и гомункул, едко хихикая, повторил за хозяином: «Возвращайся». Кхорам был осторожен и вложил в заклинание не приказ, но предложение. Слишком явное воздействие Тамузз мог бы распознать. Из прошлого опыта чародей знал: командир Хаоса обладает достаточно сильной волей, чтобы воспротивиться попыткам открытого влияния.
— Если аккуратно поместить мысль в голову, Тамузз сочтет ее своей собственной и не станет перечить, — довольно сообщил Кхорам Сквернавнику.
Демонический паразит издал ноющий звук, напоминая, что не все в бахвальстве хозяина правда.
Словно темный призрак, командир Хаоса спешно покинул место схватки, из раненого демона под его ногами, оставляя жирный след, сочилась едкая струйка гноя.
— Мои рабы мрут как мухи, проклятыш! — выругался Тамузз, подлетая ближе к чародею.
— Могучий Тзинч требует платы, — ответил Кхорам. — Повелитель Перемен не благоволит рабам…
Тамузз потряс огромным палашом, разбудив скрытые внутри клинка энергии, и те вспыхнули вокруг оружия.
— Избавь меня от философствований. Ты обещал мне небесные корабли, так выполняй: сбей их сейчас же.
Кхорам наклонил голову и через плечо Тамузза окинул картину сражения. На его глазах очередной последователь командира Хаоса свалился с демонического жеребца, убитый метким выстрелом в лицо.
— Они встретят свою гибель, — сказал Кхорам. — Но в нужное время и в нужном месте, иначе их смерть не послужит великой цели. Нашей общей цели.
Сполохи вокруг палаша угасли. Горящие гневом глаза утратили сияние, казалось, они еще надежнее укрылись за дымовой завесой.
— Я помню, — ответил Тамузз.
— Значит, мы и впредь будем делать то, что от нас требуется, — подытожил Кхорам и указал змеистыми пальцами в сторону горизонта. — Заманим их еще дальше и выведем из Сумрачной дали. Там, в долине, их будет ждать смерть. Так велит пророчество. — Кхорам указал на парящую вокруг него сферу.
— И мне вновь предстоит терять своих бойцов! — возразил Тамузз, нотки былого гнева опять закрались в его голос.
— Ты обретешь куда больше, великий Тамузз, — заверил Кхорам. — С моей помощью ты станешь правой рукой Повелителя.
Грокмунд Водинссин наблюдал с миделя корабля, как бойня захлестнула все вокруг и как она отступила. Зубы с золотыми пломбами прошивали вспышки боли: знак грядущей катастрофы. В прошлый раз, когда его тревожило это ощущение, Лодрик Кодраксимм вызвал его на состязание «кто кого перепьет», и Грокмунд проиграл ему свою долю от весьма выгодной экспедиции.
В этот раз боль предупреждала о чем–то куда более жутком. Напряжение в челюсти ощущалось такое, что Грокмунд боялся, как бы, пристукнув зубами, не высечь искру. Было ли это предвестие большей опасности или просто слишком многое стояло сейчас на кону? Он опустил взгляд на палубу под ногами и нарисовал в воображении каюту с надежно запертым в ней сундуком. Опыты эфирного химика все как один твердили: благодаря этой находке его флот обретет целое состояние и во сто крат приумножит благополучие Барак–Урбаза. Если Грокмунд окажется прав, экспедиция принесет не просто богатство — она сулит репутацию и славу. Самый могущественный дуардин в небесной гавани будет почитать их.
Грокмунд пригнулся, уворачиваясь от пронесшегося над палубой «Бурекола» крупного культиста. Пролетая мимо, хаосит замахнулся на эфирного химика тяжелой булавой. От удара из шлема дуардина посыпались искры, но сам Грокмунд нисколько не пострадал. Культист не успел улететь далеко: его настиг выстрел из ружья громовержца Грундстока. Хаосит откинулся на спину демонического диска, и тот унес его прочь.
Потрясенный неожиданным спасением, Грокмунд медленно поднялся. Мутировавшие звери кружили над флотом адмирала Торки, будто молодые мегалофины над стайкой светожабров. Харадронцы отбивались, посылая в налетчиков залп за залпом, выстрелы поражали одну цель за другой, но число противников будто не желало таять. Слуги Хаоса неумолимо сокрушали окруженных дуардинов: они выныривали из–под фрегатов и канонерок, с недосягаемой высоты пикировали к судам и палили в двиргатели, благодаря которым корабли Владык Харадрона могли плавать по воздуху. Бездыханные тела небесной гвардии медленно дрейфовали прочь, уносимые небольшими эфирными двиргателями. Эти устройства будут верно удерживать своих мертвых хозяев в воздухе до тех пор, пока не закончится топливо. Некоторые небесные стражи были привязаны канатами к фрегатам, и теперь тела их повисли у бортов кораблей с поврежденными двиргателями и беспрестанно стучались об обитые железом корпуса.
— Береги голову, — упрекнул Грокмунда адмирал Торки, помогая тому встать на ноги.
Облаченному в подпитываемую эфиром броню адмиралу не составило труда поднять Грокмунда одной рукой, а второй навести залпострел на налетчика. Адмирал попал прямо в лицо проворной клювастой твари, что целилась в двиргатель броненосца. Обезображенный противник выронил лук, схватился лапами за кровавое месиво, где секунду назад было лицо, и исчез из виду.
— Я должен выполнить свой долг, — ответил Грокмунд Торки. — Сейчас главное — защитить находку.
— Не только, — возразил адмирал. — Ты нужен, чтобы доказать важность находки и обеспечить нам полное на нее право.
Несмотря на магнитные сапоги, оба дуардина чувствовали, как сотрясалась палуба броненосца: эфиробьющие карабины в корпусе судна сокрушительными залпами выкашивали неприятеля. Вокруг огрызались выстрелами гаубиц и ружей громовержцы Грундстока, всеми силами пытаясь не позволить слугам Хаоса заполонить палубы броненосца.
— Грокмунд, живо в трюм! — приказал адмирал эфир–химику.
Дуардин не пошевелился.
— Я предпочитаю сражаться, а не скрываться в трюме, — возразил он. — Какая польза от пряток, если корабль рухнет?
С превеликой неохотой Торки согласился.