— Ну и что в этом такого? — недоумённо интересуюсь у обоих, переводя взгляд с одного на другого хозяина гостеприимного дома. — Надышались какой-нибудь гадости и копыта откинули, — пожимаю плечами, продолжая рассматривать оборотней.
— Так-то ты права, вот только никто из обычных людей не смог там прожить и двух дней. Всё говорили, что в доме чертовщина творится. Пробовали что-то выкинуть, как ненужное, но оно возвращается на место, не успевали жильцы даже за порог дома переступить с вещью. — на этом слове они переглядываются между собой и только потом смотрят на меня. — А ещё говорят, что душа последнего хозяина не упокоилась.
Маги? Потусторонние силы? Это далеко не то, что меня сильно беспокоит. В конечном итоге я скептик в какой-то степени и пока своими глазами этого духа не увижу мне плевать на всё это. Раз решила переехать, значит перееду.
Осмотр будущего дома и знакомство с новой личностью…
В этот раз просыпаюсь раньше, предвкушая скорое переселение. Хозяева уже и сами кое-что делают по дому, тихо шурша из соседней комнаты. Мешать им не решаюсь, а поэтому тихо выскальзываю из дома, потягиваясь на крыльце, держа в руке набор одежды. Улыбнувшись собственному хорошему настроению, устремляюсь в сторону бора. Не знаю, почему меня туда так тянет, но прохаживаться по тропам мне нравится. Звери меня не боятся, некоторые подходят достаточно близко, что меня сильно удивляет. В наших лесах всё зверьё разбегается, стоит лишь человеку встать на кромку лесопосадки. Дышать тут легко. Нетронутый технологиями мир кажется мне поистине красивым. Лёгкий запах трав и еловых деревьев приносит странное умиротворение и удовлетворённость. Вот бы сестре тут оказаться.
Река с мостиком находится недалеко. Ночные вещи кладу на берег, как и дневные, а сама рыбкой ныряю в реку. Прохладная вода приятно освежает кожу, остатки сна моментально улетучиваются, уступая место бодрости. Выныриваю и резко кручу головой из стороны в сторону, чтобы избавиться от прилипших к лицу волос. Не выходит, так что приходится нырять и проплывать вперёд. Получается просто и остаётся лишь излишки воды убрать. Поплавав ещё немного, разворачиваюсь и плыву к мосту, где меня дожидаются вещи, и прибежавшая девушка. Быстро вылезаю из воды, вытираю предоставленным чистым полотенцем тело и одеваюсь, оставляя волосы мокрыми.
— Ну, что? Идём? — задорно подмигиваю и направляюсь в сторону деревушки, прихватив свои вещи с берега. Девушке ничто не остаётся, кроме как последовать за мной и стараться не опаздывать. Так что к старосте мы приходим через двадцать минут здоровой ходьбы. О! А нас уже ждут! — Доброе утро! — здороваюсь с мужчиной, который чрезвычайно внимательно на меня смотрит, получая в ответ такой же не менее любопытный взгляд. Судя по коже, он на одну вторую наг. А вторая половина какая?
— И это та самая девушка, что поселится в ТОМ доме? — скептически приподнимает бровь, складывая руки на груди, и ворчливо поджимает губы. Уж не знаю, что он там во мне видит, но я нисколько не оскорбляюсь на такие слова, а лишь давлю непрошенную ухмылку. Что-то у меня сегодня на диво хорошее настроение. — Что ж, пошли, — машет рукой, разворачиваясь в нужную сторону, и медленно идёт по дороге. Пожимаю плечами и спокойно топаю за ним. Дом, представший передо мной после нескольких минут ходьбы, впечатляет. Интересно, сколько лет он пустовал? Покосившиеся стены создают такое впечатление, словно всё строение прямо сейчас сложится карточным домиком. Не вселяет в меня уверенности эта конструкция. Проще снести дом и построить новый. — Ну что? Осматривать будешь? — глумится зараза. Как пить дать, издевается! Ну ничего! Пожимаю плечами и тихо подхожу к дому ближе. — Хотя я пойму, если ты от него откажешься. Знаешь, раньше тут жил артефактор-экспериментатор. Довольно странный парень, вечно себе на уме. Умер довольно странным образом, вроде он очередной эксперимент проводил. Поговаривают, что он всё ещё в этом доме ходит неприкаянным духом, — хорошо, что я в такое не верю.
Что ж…. Скептически оглядев неприспособленное для моей жизни здание, которое, определённо, не было мне радо, давя собственной жуткой атмосферой. Но где только наша русская душа не пропадала в прямом смысле? Правильно — везде! Даже в ужасных пыточных комнатах средневековья, непонятно как сохранившихся. Так что в сравнении с тем, что мне удалось повидать, домик для меня просто маленькая сошка. Да и ко всему необычному нас обучили относиться с сомнением и спокойствием, если не было дано разъяснение или не увидено воочию. Встаю на дико скрипнувшее крыльцо: у меня так и сводит челюсть, а плечи сами передёргиваются. Первым делом надо заменить этот скрипящий на все лады ужас. Неудивительно, что в него заселяться не хотели.
Но это, оказывается, только цветочки, по сравнению с могильным холодом и смрадом, повеявшим из дома. Я как будто оказываюсь в склепе: сыром и дурно пахнущем. И дело совсем не в паутине и летающей вокруг пыли, слоями покрывающей все вертикальные и не только поверхности. У меня даже закрадывается мысль, что здешний народ не стал хоронить бывшего хозяина, и он тут так и остался. Даже вознамериваюсь строить мосты, но потом откидываю эту идею, припомнив, что молодого человека всё же хоронили…. За домом, что не меняет ситуации. Если душа хозяина тут, то не удивительно, что это место стало склепом, да ещё и таким пугающим. Надо будет цветы ему принести. Как хорошо, что сейчас день, а не ночь!
Мутные окна совсем не пропускают свет, хоть их и три штуки на одну комнату. Дом даже снаружи напоминает место пристанища для заблудших душ, обожающих затерянные и забытые строения, нагоняя кошмар практически на всю деревню, поэтом никто сюда не заселяется. Ещё и слухи по селу ходят, что все его владельцы умирали через год-два. Даже предшествующий хозяин недолго продержался, хотя, если сравнивать с остальными, значительно больше на целых полгода — установил новый рекорд.
— Стойте здесь! — бросаю напоследок, заходя внутрь, чтобы лучше осмотреться. Мужчина не перечит, оставшись торчать на том самом месте. Зайдя в дом, закрываю дверь и прохожу на середину комнаты, осматриваясь более придирчиво. Хм, а стены тут выглядят куда ровнее, правда пыли накопилось достаточно, на три века тянет. Подхожу к фурнитуре, трогаю, всё с грохотом осыпается, поднимая целый столп пыли, что так и стремится теперь забить лёгкие и не только. М-да, в топку всю эту рухлядь, лучше попросить новую сделать, а потом уже расплатиться, всё равно ещё нескоро уеду отсюда, если вообще решусь на это. А вот стол и лавочка вполне в нормальном состоянии, правда скамью я всё же поменяла бы, неудобно на ней сидеть. Да и двигать это дело кому-то надо, а для меня это будет слишком тяжело. Может шрамы сейчас и не ноют, но вот возобновить курс лечения есть шанс. Ладно, тут разобрались, пойдём дальше.
Соседняя комната оказывается то ли лабораторией, то ли чем-то похожим. И тут подозрительно чисто. Удивительно, но шкафы, столы, табуреты, полки и остальная мебель просто в изумительном состоянии, как и «приборы», что стоят на столе. Они даже пылью не покрыты! Тут и постель стоит за неприметной ширмой добротная. Странно, что это всё не растащили. Даже на мой взгляд вещи тут довольно дорогие, что уже говорит многое о том, кто тут жил. Хотя всё равно странно. Сильного мага сюда бы не отправили, пожелав держать его при себе. Может это было что-то вроде дома отдыха? А почему нет? Надо же было им где-то проводить свои эксперименты, чтобы потом прикопать творения? Да и природа тут на диво прекрасная, так что не факт, но всё может быть.
И раз уж на то пошло, тут могут быть и ловушки для всех недоброжелателей, может даже охранные чары, чтобы не воровали. Не думаю, что артефактор стал бы изучать что-то из раздела боевых заклинаний, хотя вон та книжка с обложкой на это намекает. Как же всё сложно в этом мире. Ладно, потом разберусь. И раз уж эта рабочая комната и ещё место работы и отдыха, думаю, где-то тут есть чертёж планировки дома с подписанными комнатами. Хотя это средневековье, по факту, да и тут три комнаты всего лишь… Проще наверное начертить самостоятельно, комнат-то мало, чисто схематично нарисовать сумею.
Поискав с полчаса нужный мне чертёж, понимаю, что это бесполезное дело, и иду искать что-то из разряда листа бумаги и письменных принадлежностей. Папка с чистыми листами бумаги попадается на глаза чисто случайно, но это даже хорошо, а письменные принадлежности я забираю со стола. Конечно, для меня проще взять и всё снести под корень, но раз это место обитания артефактора, то тут должно быть много интересного, а ещё тонна ловушек. В общем, трогать эту комнату не стоит. Так у нас имеются: кладовка-холодильник, там немало необходимых для охлаждения рун, если судить по температуре в комнате. Холодно, как в холодильнике. Потом на чертеже изображаю ещё одну прямо рядом с лабораторией — кладовка для ингредиентов, тут и пояснять не надо, что там может храниться. Главные помещения, что останутся основой, выделяю красными чернилами по периметру. Если дом действительно принадлежал магам, то убирать эти комнаты не лучший вариант, а вот кухню всё же стоит привести в представительный вид. Можно попробовать сначала тут всё вымыть и почистить, но что-то мне подсказывает, что толку от моих трудов будет немного.
Выхожу из здания я вся пыльная и грязная, отчего хочется снова искупаться в реке, но сначала стоит отнести чертёж и поесть. Сколько я торчала в этом полуразрушенной доме? Достаточно времени, чтобы зверски проголодаться. Кстати, провожатые находятся там же, где мы в последний раз расстались. Конечно же, они удивляются тому, что выхожу я из дома не с пустыми руками, а с чертежом, но ничего не говорят, так что мы просто молча идём к старосте деревни.
— Заходи, у нас обед, — усмехается женщина, ставя на стол горшок с чем-то аппетитно пахнущим. Вздыхаю, проходя в дом и откладывая свои листы в сторону, чтобы не мешались. — А что ты с собой принесла? — женщина подходит к листам и разглядывает их со всех сторон, не пытаясь взять в руки, и переводит на меня заинтересованный взгляд.
— Планировки будущего дома, — поясняю, садясь на родное место, пододвигая к себе тарелку с ложкой. — Мне нужно решить, что делать с хижиной: полностью разрушать и перестраивать или же перестраивать лишь покосившиеся части дома, — отправляю ложку в рот, удивляясь тому, какая каша всё же вкусная. — Вкусно.
— И как успехи? — вступает в беседа провожатый, смотря на меня серьезно.
— Если я правильно поняла насчёт предыдущих жителей дома, то этот дом — пристанище Артефакторов. В связи с этим есть по меньшей мере три комнаты, которые надо оставить, потому как они полностью укомплектованы разным набором рун, — на этих словах делаю неопределённый жест рукой, намекая на то, что не знаю, как ещё выразить словами свои мысли. — Мне надо решить, какой чертёж применять, да и померить первую комнату стоит, чтобы не шибко уходить от основной планировки дома, — м-да, дел, и в самом деле, невпроворот, и основное надо закончить за неделю или две. Пообедав и убрав всё со стола, недолго думая, раскладываю чертежи постройки. Вириам и мужчина, имени которого я так и не знаю, тихо подходят к столу, начиная рассматривать рисунки. — Что, думаете, можно ли такое сделать? — дело в том, что из всех комнат у нас выходит два помещения убираются, и на их месте следовало бы сделать кое-что очень нужное в быту. Первая так и остаётся кухней-гостиной, себе собственную комнату делать не хочу, лаборатория меня в этом плане вполне устраивает. А вот ванны, как таковой, нет, считать ею тот закуток, более напоминающий кладовку с домашним инвентарем, желания нет. И, вообще, получается как-то слишком много кладовок… А это нехорошо, они же не без дела стоят!
— Составь список того, что ещё нужно менять, — не отрываясь от рассматривания чертежа, произносит гид, на что ему тут же выкладываю маленький лист бумаги с одни единственным словом: «Всё»! Прочитав пару раз такой вот список, на меня переводят заинтересованный взгляд.
— Что? Там всё просто в ужасном состоянии от пола до потолка, включая семейный обиход. Проще сделать новую мебель, чем мудрить и пытаться отремонтировать старую. Меньше нервов истратится, — флегматично пожимаю плечами, отвечая на вопросительный взор, направленный на несчастную бумажку.
— Будем долго делать, — соглашаюсь с таким выводом, потому как и сама понимаю, что пока сделают заготовки, пока разберут само здание и кучу всего-всего — уйдёт отнюдь не неделя. Но я буду занята хоть каким-то делом, что уже хорошо. — Тогда я пошёл звать мужиков и собирать их для начала работ.
— Хорошо, кстати, как вас зовут? — узнаю невпопад, но ведь, и в самом деле, это жутко неловко, когда не знаешь, как обращаться к собеседнику.
— Тиш. Кузнец, — кратко и ясно. М-да, ну и знакомство, однако. Ну и ладно. Закончив с чертежами, быстренько одеваюсь в выделенную рабочую одежду и иду в сторону будущего жилья.
Работа закипает очень даже бурно, отчего, посмотрев на все их действия, тоже принимаюсь за дело. Уж что-что, а разломать — не так уж и много мастерства надо. Жители косятся в мою сторону, но молчат, когда я ловко начинаю работать пилой и умело выламываю крепления заборчика на веранде. Переглянувшись меж собой, мужики продолжают разбор крыши, более не обращая на меня внимание. Потом дело доходит до половых досок, прогнившими почти до самого основания. Как они ещё выдерживают вес конструкции? Ещё некоторое время подивившись такому мастерству строителей, продолжаю своё нехитрое дело, пока не дохожу до самого дома. Только сейчас оглядевшись, замечаю, что время близится к вечеру и нужно бы возвращаться. Как раз к ужину успею.
Ремонт, отношения с жителями, продажа
Асталисия Астал
Итак, в который раз уверяюсь в том, что ремонт — дело хорошее, но жутко хлопотное и, если сломать что-то не так уж и сложно, то вот сделать куда тяжелее. Честно говоря, во всём этом мероприятии от меня лично толка было немного. В строительстве я совершенно ничего не понимаю, поэтому незатейливо и без зазрения совести оставляю всё это на совести Тиша. По моему мнению, он — тип странной наружности и помыслов. Нет, ну в самом деле! Никогда бы не подумала, что кузнецы занимаются строительством домов! Хотя фиг их знает, я никогда не интересовалась сельской жизнью, однако у меня было чёткое мнение, что деревенские кузнецы занимаются починкой сельскохозяйственного орудия труда.
— Слушайте, Тиш, мне всё у вас спросить хочется…. - начинаю, подойдя к мужчине, после нескольких дней раздумий над такой аномалией. — Мне вот всегда казалось, что кузнецы занимаются починкой серпов или кос, но никак не строительством, разве для этого плотники не подходят? — меня окидывают подозрительным взглядом, я же не отказываю себе в удовольствии рассматривать представителя нагов, пусть и полукровку. Через минуту своих дум, он криво усмехается, держа руки скрещенными на груди.