***
— И ТЫ ОДНА ОТПРАВИЛАСЬ ИСКАТЬ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ?! — мой рассказ прерывает стук руки о деревянную столешницу, что выдёргивает меня из тонкой грани воспоминаний. Из-за этого приходится мотнуть головой, чтобы окончательно вернуться в реальность, но всё равно несколько раз хлопаю глазами, чтобы осознать, где нахожусь. — ДА КУДА СМОТРЕЛА ТВОЯ НЯНЯ?
— Анастасия не знала о моём грандиозном плане побега, да к тому же, кто станет в здравом уме бегать по улице и кричать о том, что собирается сбежать из дома в опасную зону где ведутся активные боевые действия? — заинтересованно приподнимаю бровь, отчего мужчина тут же умолкает, понимая правильность моих слов. — Верно, никто, поэтому пришлось действовать аккуратно и очень незаметно. План приводился в действие почти год! Мне стоило огромных усилий, чтобы собрать всё в дорогу. К тому же на тот момент мне было девять, я очень любила разные книги военного направления и, может, многого не понимала, но додуматься следовать советам взрослых из книг ума хватило, — тяжело вздыхаю, понимая, что разговор и в самом деле выдастся тяжёлым, продолжаю рассказ.
Воспоминания. Земля.
Асталисия Астал
Я иду по пустынному безжизненному городку уже долгое время. Уверенность в том, что выбранное мной направление верно — равняется нулю. Ситуацию осложняет практически непрекращающаяся бомбёжка противников и их шпионов. Да и бластерные очереди не внушают веселья и спокойствие. Нескончаемый шум днём и ночью не даёт нормально поспать, то и дело заставляя вздрагивать от разрывов снаряда, не всегда приземляющихся далеко от выбранного мной укрытия. Пару раз они взорвались в нескольких метрах от моего убежища, так что надолго оставаться в одном месте я никогда не решаюсь. В городке нет спокойного места, где можно было бы просто прилечь и отдохнуть от постоянного хождения, не то, что выспаться или элементарно посидеть в тишине.
С пищей тоже несколько туго, всё же я никак не могла предположить, что мне может не хватить взятой с собой еды, что уж говорить о портящихся продуктах?! Ноги гудят, голова немного кружится, от усталости хочется выть. Хандра то и дело волнами накатывает на меня, практически лишая сил и воли для продвижения вперёд. В такие моменты я останавливаюсь в каком-нибудь овражке, раскрываю свой пустеющий с каждым днём рюкзак и вытаскиваю чуть порванную, помятую фотографию с родителями. Ласково разглаживаю бумагу, негромко всхлипываю, беру себя в руки и на силе воли продолжаю идти вперёд, время от времени сверяясь с картой взятой у нянечки. К счастью, Настя помечала места, где в последний раз были родители, адреса узнавала из писем.
Сегодня же что-то пошло не так ещё с ночи. Мне не спится, так что решаю следовать дальше, пытаясь быть максимально стремительной и незаметной, что получается с трудом. Что наши, что враги, как будто с ума сошли, бегая конкретно по этому квадрату/сектору, как будто укушенные за одно место. Это более чем странно, потому как буквально пару тройку часов назад кроме меня на данной территории, по факту, никого не было. Кончилось всё тем, что я не выспалась, стоило мне где-то присесть и затаиться, как неумолимо клонит в сон. Одно только осознание, что если поймают — убьют, не даёт успокоиться и принуждает идти дальше. Однако моя рассеянность играет со мной злую шутку, когда поскальзываюсь и чудом только цепляюсь за так нужную на тот момент ветку. Тихо выдохнув, радуюсь спасению, и даже пробую выбраться, но звук привлекает постороннее внимание, так не желаемое в данный момент.
— Враг! — выкрикивает некто, заставляя вздрогнуть практически всем телом, поднимая голову, чтобы увидеть того, кто будет моим спасением или гибелью. Из кустов показывается мужчина, и, может быть, стоило бы подать знак, что я тут и мне нужна помощь, но делаю всё наоборот. Мало ли? Постаравшись спрятаться, повисаю всё на той же ветке, хотя уже почти выбралась из этой западни. — Ребёнок? Ты что удумала! Хватайся! — повелевает мужчина, ложась животом на землю и протягивая руку, чтобы помочь выбраться. Немного подумав о том, что жить всё же хочется, как и найти родителей, смотрю на спасителя с некоторым сомнением, что быстро было прочитано на моём лице. — Совсем что ли башка не варит, кто же в эти овраги лезет?! Посмотри, да тут расшибиться на раз-два! — пока он болтает, успевает вытащить меня из оврага, даже не глядя на то, что я вроде как яростно сопротивляюсь. Во-первых, я не знаю, кто этот мужчина: неприятель или друг? А во-вторых, мне меньше всего хочется, чтобы меня выслали домой или убили. Оказавшись на земле, тут же стараюсь улизнуть. Однако меня ловят за руку. — Ан, не-ет! Никуда ты не пойдёшь! — говорит мужчина и дёргает на себя. — А сейчас расскажи-ка, что ты здесь забыла? Жизнь не дорога, что ли? — задираю нос, смотря на военного. Только в этот момент замечаю, что у него лысая голова и большой нос картошкой, а ещё родинка под подбородком и зловещий шрам около глаза. Видно закалённый борец.
— Мне было интересно. Я тут неподалёку живу, — искренне смотрю на мужчину, делаю невинные глазки, и тыкаю пальцем в маленькие дома невдалеке. Мужчина охает, немного корчит лицо, но всё же отпускает из мощного захвата, от которого начало болеть плечо.
— Не вздумай больше сюда приходить. Что твои родители делать будут, если помрёшь тут? — он уже хочет махнуть рукой, но вдруг оборачивается и хватает за руку ещё сильнее. — Там уже никто не живёт. Всё разбомбили, ещё когда тебя не было, — подозрительно сощурив глаза, говорит командующий, внимательней осматривая мою фигурку, на которую так нежданно наткнулся. Пришлось всё же сдаться на милость военного, понимая, что против него у меня просто нет ни шанса сбежать или обмануть. Лагерь, куда мы пришли, на половину разрушен и напоминает временный привал, которым, по сути, и является. Нас встречают потрёпанные боями мужчины, которые с любопытством посматривают на неожиданную гостью в моём лице, но своих весёлых разговоров не заканчивают. — Давай, садись, скалолазка-самоубийца, — хохотнул мужчина, садясь вблизи и подавая тарелку с кашей, которая достаточно вкусно пахнет, так что я даже не принимаю во внимание прозвище, которым меня одарили.
— Спасибо, приятного аппетита, — быстро проговариваю слова признательности, посмотрев на порцию и, облизнувшись, начинаю есть, не замечая, как смотрят другие вояки. Закончив с пищей, отставляю тарелку с ложкой и выжидающе смотрю на командира отряда, всё так же сидящего рядом.
— Так что же ты забыла на фронте, среди самого опасного района Города? — спрашивает мужчина, смотря так, что сходу становится понятно: не отпустит меня, покуда не отвечу на все его вопросы.
— Родителей ищу… — тихо и немного хрипловато, из-за долгого молчания, отвечаю на вопрос и гляжу на свои руки, то сжимая их меж собой, то теребя края одежды. Так и рассказываю всё о своих приключениях, особо не вдаваясь в детали личной жизни. Мужчины слушают спокойно, иногда переглядываются между собой или укоризненно качают головой. Боец не мог никого отправить со мной в нелёгкий путь и оставить пост не имел права, а про родителей ничего тоже не знал и не слыхал. Поэтому решил дать карту точнее с указанием мест боёв, куда ходить под любым предлогом запрещается, а также рацию, как раз оставалась лишняя. Так он сможет отслеживать, если вдруг что.
***
Я шла по лабиринтам подземелий пытаясь не дрожать слишком сильно, крепко держа свёрток у себя в руках. Среди разрухи, хаоса, крови, стрельбища, мне пришлось выживать с ней. Не знаю, как я это сделала и не оставила её среди этого кошмара, просто не могла позволить себе потерять свою человечность и память о родителях. Она — единственный родной мне человек, за которого я отдам жизнь, если понадобится. Так я решила, в очередной раз смотря на свёрточек в своих руках, прячась в не первом подвале. Несколько дней я провела в бегах от того места, которое стало могилой родителей. Плакать я себе не позволяла, хотя очень хочется. Единственная мысль, которая держала меня от этого, так это то, что потом я просто не смогу успокоиться и точно брошу сестру. Хотелось винить себя за то, что я вообще пришла сюда, но, посмотрев на Анисию, отрицательно помотала головой. Нет, о каких глупостях я думаю? Если бы я не пришла, кто бы сейчас присматривал за сестрёнкой, кто бы её унес от того места? Достав смесь, покормила малышку, сама чуть-чуть перекусила и продолжила путь, петляя по каменным лабиринтам просто чтобы развеяться, нежели найти выход.
Не знаю, сколько мы так ходили, но, выйдя, мы оказались совершенно в другой части заброшенного города, которая мне была не знакома. Оставить сестрёнку на несколько часов — небезопасно, поэтому я все же взяла её с собой, но мысленно попросила не шуметь и сидеть тихо. Долго гулять по улицам не смогла из-за того, что сзади сидела сестра, надо было быть начеку. Так что на всё про всё у меня ушло два часа. Сестрёнка мирно спала в пелёночке и явно даже не просыпалась. Подхватив сумку, оставленную на том месте, я пошла дальше по проверенному маршруту.
— Эй, девочка! — окрикнул меня женский голос, заставив напрячься и повернуться в его сторону. Передо мной стояла женщина, довольно молодая, с ребёнком на руках. Такая же, как я? — Что ты тут делаешь без родителей, да ещё и с ребёнком? — искренне удивилась она, и я невольно обратила внимание на её внешний вид. Немного потрёпанная, но чистая и ухоженная одежда, худая, но не истощенная. Всё говорило о том, что она живёт где-то в этом районе и не несёт нам никакого вреда.
— Родителей убили, мы остались одни, а вы? — женщина внимательно осмотрела меня, почти так же, как я её только что, а потом улыбнулась и позвала с собой, махнув рукой.
— Я тут жила раньше с мужем. Но теперь у меня остался только сын Самуи, — грустно объяснила она, выглядывая из-за поворота, внимательно осматриваясь, ища опасность. Похоже, и этот район не обошла стороной бомбёжка. — Я видела тебя проходящей тут два раза и подумала, что это странно. Детей тут редко можно встретить, точнее сказать, их тут и вовсе нет, а когда ты третий раз тут прошла, поняла, что нужна помощь. Меня зовут Лейла, — её лицо снова озарила улыбка, совсем по-матерински.
— Асталисия Астал, а это моя сестра Анисия, — коротко представилась я, хмуро осматривая прилегающие территории. Больше мы ни о чём не говорили. Женщина просто вела нас в своё убежище, куда мы пришли через несколько десятков минут. Жилище было неприметное, наоборот, довольно сильно разрушенное, где-то даже части стены не было, но за этим домиком скрывалась небольшая утеплённая землянка, закрытая от посторонних глаз огромными плитами разрушенных строений.
— Заходи, располагайся, — произнесла женщина, пропуская меня в свой дом, в то время, как она сама отправилась в соседнюю комнату, где послышалось какое-то копошение. Через пару минут передо мной уже стояла женщина с ребёнком примерно того же возраста, что и моя сестра. — Извини, я не представилась. Лейла Питорсон, — чуть склонив голову в приветствии, произнесла своё имя и улыбнулась мне, поймав заинтересованный взгляд. Я смутилась и отвернулась, начиная рассматривать землянку. Тут просторно, на виду лежали предметы первой необходимости, которые можно было быстро схватить и спрятаться до затишья. Ремонта эти стены определённо давно не видели, так что всё облезлое и где-то даже запрело. — Прости, тут не слишком чисто и убрано, но жить можно, и это радует, — чуть виновато объяснила женщина, отводя взгляд в сторону.
— Ничего страшного, — я понимающе и в то же время серьёзно кивнула женщине, укладывая сестрёнку, которая так и не проснулась, в один манежик с мальчиком. — Извините, что навязалась, — тихо извинилась, глядя на женщину из-под козырька кепки, что так и не была снята.
— Ой, ну что ты, что ты! — запричитала хозяйка, ходя по кухне и осматривая немногочисленные шкафы с едой. — Я просто не могу позволить вам обеим и дальше расхаживать без присмотра в столь неспокойном районе, — с лёгкой и даже радостной улыбкой защебетала Лейла, ставя на стол пару тарелок со скудной едой, а на плите уже грелся стакан со свежим молоком для малюток. — Ты садись, я сейчас покормлю вас, — предложила женщина, а я, немного подумав, достала то из еды, что ещё осталось, и выложила на стол.
— Это всё, что осталось у меня из запасов… — чуть огорчённо сообщила я женщине, удивлённо хлопнувшей глазами, при виде небольшой горки всякой всячины. Тут и несколько смесей было, и молоко, даже что-то мясное и овощное. Лейла ничего не сказала, покачав головой и погладив меня в знак одобрения.
— Не переживай, — спокойно шепнула блондинка развернувшись к плите и помешивая молоко, которое уже было почти готово. — Ты поешь и иди отдохни, а то слишком у тебя вид уставший и измождённый. Не волнуйся, я присмотрю за твоей сестрой.
— Спасибо, — тихо выдавила из себя благодарность приютившей нас знакомой и, быстро съев свою порцию, действительно пошла спать. Вырубилась я мгновенно.
***
Утро в казарме выдалось не менее «весёлым», чем ночь и предыдущий вечер. На меня смотрели с пониманием, жалостью и подозрением. Что из этого коктейля хуже, так и не поняла. После грубого подъёма, нас выпихнули на построение. Прохладный ветер прошёлся по коже, заставив поёжиться от неприятных ощущений, но деваться было некуда, приходилось терпеть, как и всем остальным. Хорошо ещё, что холодной водой не окатили! Однако такой контраст позволял проснуться быстрее и осознать, что больше ты не дома и бездельничать тут не получится.
Первые двадцать минут нас заставляли маршировать и выполнять команды: направо, налево, кругом, равняйсь, смирно и просто марш. Утомительно, но через некоторое время начинаешь путаться в командах, хотя и слышишь всё прекрасно. Командир на нас не кричал — понимал, что бесполезно, выполнять требуемое мы лучше не станем. Тут дело в сноровке и привычке. Однако, это не помешало ему влепить нам пару лишних кругов — назидание, так сказать. А потом началась тренировка направленная на то, чтобы вымотать нас до предела. У них это получилось, но те, кто в группе новичков, не сдавались, а я в особенности.