Настя Балчуг, надо же. Ещё один призрак из прошлого. Дылда с вьющимися рыжими волосами и удивительно аккуратными, округлыми грудками, всегда в светло-коричневой униформе кадета Колледжа Береговой Охраны, что в Исикари. Я сразу понял, что она непроста. Простой человек просто не прошёл бы в один из пяти Колледжей, где учащийся получает даже не стипендию, а зарплату.
Когда же мы познакомились? Точно после волны. В парке за университетом ещё стояли палатки переселенцев. И после Черноголовки. Я не хотел приезжать во второй раз, но Москаль-Ямамото уговорил — было достаточно подписать какие-то бумаги, предъявить удостоверение желтокрылого и отхватить трёхкомнатную квартиру в Асибецу. Бумаги я не очень запомнил. Зато помню, как бродил по городу, достаточно пьяный, и понимал, что теперь у меня тоже нет ни дома, ни судьбы, ни прибежища. Даже в лицейском общежитии наши комнаты занимали другие.
Так устроена цивилизация. У птиц и у зверей есть норы и биоценозы. А человек — без места, некуда ему пойти.
Всё это я помнил. А как мы познакомились с Настей — забыл. И как долго мы были вместе — тоже забыл. Можно, конечно, восстановить, если достать календарь и калькулятор.
Потом я уехал доучиваться в Новосибирск (или Новосумбурск, как называл его мой однокурсник Аэробушек). А когда я вернулся, мы переспали в последний раз и разъехались — я в Асибецу, поближе к Штырю, а она в Хакодатэ. Чувство пересохло, как канал на рисовом поле, когда опускают шлюз.
И вот я по прежнему техник инженерной службы, а она уже капитан катера береговой охраны. Что не удивительно — она умная девушка, просто без заморочек.
Интересно, откуда они знают о нашем романе? Я перебрал варианты и выбрал самую простую модель: от Антона Кэндзабуровича. Надо спросить, хотя он всё равно не признается.
Я подошёл к "Александре Коллонтай". Яхта оказалась стандартным малым патрульным класса Такацуки с положенной красной S на борту. Трап был опущен. Похоже, на яхте ждали гостей.
Я поднялся, мягко прошёл по палубе и скорее по рабочей привычке заглянул в иллюминатор.
Настя лежала на тесной откидной кровати, её круглые груди с розовыми сосочками двигались в такт дыханию. А между обнажёнными бёдррами пристроилась низкорослая девушка, тоже голая, и в коричневой фуражке на прямых и длниных чёрных волосах. Насколько я мог разглядеть, низкорослая была японкой.
Полуприкрытые глаза Насти блестели от удовольствия. Я уже хотел отпрянуть, но тут её веки поднялись, и стало ясно, что она всё заметила.
Балчуг выдохнула, поднялась на локте и другой рукой потрепала подружку по фуражке. Японка оторвалась от лакомства, что-то сказала в ответ. Последовал неслышный разговор. Личико японки ощутимо осунулось, а движения стали жёстче. Она склонилась к Насте и крепко её обняла.
Я отступил к трапу и приготовился ждать. Но дверь каюты отворилась сразу же.
Оттуда показалась голая Настя с бушлатом на плечах.
— Давай, заходи, — сказала она хриплым голосом, — всё вас приглашать надо.
Я спустился по шатким ступеням. Балчуг пошлёпала в душ, а голая японка в форменной фуражке так и стояла посередине комнаты, вытянувшись по стойке смирно. Ростом она с мою ученицу Ясуко Отомо, и подбритые подмышки и лобок только добавляют ей невинности. Но лицо жёсткое и взрослое, а на фуражке медный значок в форме крабика.
Значит, я попал.
Она держалась сугубо официально и делала вид, что сейчас на работе. Но без одежды это непросто. Так что лицо было красным, как фестивальный фонарь, а чёрные глазки метали молнии.
— Это вы товарищ Шохин? — спросила она. Голос ломался.
— Да, — я подаю красный конверт, — вот моё извещение. Я прибыл для опознания.
— Благодарю, — краболовка взяла конверт и достала стандартное письмо — как будто мне был смысл его подменять. Просмотрела и вернула обратно в конверт. Помешкала и спрятала конверт себе под фуражку.
— Лейтенант Накано Сидзуки, — представилась она, — уполномочена сопровождать вас для опознания и допросов.
— А вы с Настей… подруги? — я понял, что не знаю правильного жаргонного слова. — Или я просто отвелёк вас от исполнения служебных обязанностей?
— Это закрытая информация. Позвольте!
Лейтенант Накано Сидзуки прошлёпала по холодному рифлёному полу к душевой. Осанка у неё была выше всяких похвал. Да и попка вполне ничего.
Я поставил чайник.
Спустя пять минут они вернулись. На головах — чёрные флотские полотенца с красной звездой. У Накано поверх полотенца нахлобучена всё та же фуражка.
Разговор за чаем сперва буксовал. Лейтенант Накано Сидзуки очень хотела обсудить вечерние новости, а я уже четвёртый месяц их не смотрел.
Американцы что-то замышляли. Подтянули к Иокогаме Шестой Флот якобы для учений во Внутреннем Море, требовали от руководства Японской Социалистической Республике легализовать сторонниов объединения из Униты и всячески пытались сорвать подписание договора с Китаем.
Это что-то значило, но наедине с двумя голыми девушками я не мог сообразить, что именно.