− Входи уже, тварина. — Дверь распахнулась и в комнату с гордо поднятой головой зашла Эдален, чьи волосы теперь были повязаны серебряной нитью, и эта нить формировала на волосах знак невесты. А серебренная нить отождествляла чистоту отношений. Палец сам по себе нажал на спусковой крючок, но верный маузер впервые в жизни дал осечку, мои руки даже задрожали от злости.
— Какого ты нацепила на себя знак невесты?!
− Я так и знала что рановато, но мне так хотелось, чтобы все знали, что я не одинока. — Эдален посмотрела на маузер, давший осечку, укоризненно.
— Я так надеялась, что тебе понравится. Нервный ты у меня, спервастреляешь, потом думаешь. И это всегда так, вот нельзя было сказать, что ты против афиширования наших отношений? Сразу говорю, что знак я не сниму, я раз в тысячелетие могу надеть на себя знак невесты и потому снимать его не буду даже после твоей смерти. И вообще, нас как пару приглашают на небольшой вечер в честь падения Рима.
− Ты совсем, тварина, обезумела? Какая ты мне невеста, дура, я человек, а ты уродина вообще непонятно какого вида! − Я начал лихорадочно клацать по спусковому крючку. Боек в бессилии лупил по капсюлю, но тот не спешил воспламеняться и пускать в Эдален пулю, против которой у низших нет и шанса, а ее хотя-бы поцарапает. По крайней мере, я очень надеюсь на это.
Из душа вышла Катарина и молча, не смотря на Эли, будто не заметив ее, прошмыгнула в комнату, которую я ей выделил. А вот Эдален ее заметила и на губах ее даже промелькнули клыки.
− Вкусняшка! И это, я надеюсь, мне, подарок? − задумчиво облизываясь произнесла Эли не обратив на мою ругань никакого внимания.
− Я же, получается, должна за такой дар отдариться. Хм, а чем может отблагодарить женщина мужчина? Нет, ну до свадьбы не положено, но за вкусняшку…
Одежда Эдален начала постепенно таять, обнажая тело, а кожа приобретать голубоватые оттенки.
− Костя, милый, я согласна, − шагнула ко мне обнаженная высшая в переходной форме, а внутри меня, убийцы со стажем, начала рождаться истерика.
− На что ты согласна, извращенка!? Я старик! Девочка не твой дар! − воскликнул я и, перехватив маузер, нанес рукоятью удар ей в голову, но когтистая лапа Эдален не дала случиться этому и играючи перехватила мою руку, а в комнате запахло паленым.
− А что старик? — удивленно спросила клыкастая тварь. — Ты у меня такой бодрый. А, поняла! Не стоит? Я все поняла, милый, не теряй настрой, я в аптеку, я скоро…
Эли с негромким хлопком исчезла, а я схватился за голову. Эта безумная тварь издевается надо мной, мои дни и так сочтены, не хватало только то ли безумной полубогини, то ли демоницы, о которой я не нашел никаких упоминаний в легендах, но которую побаиваются самые ужасные твари.
Конец второй части главы второй.
Глава вторая часть третья
Ну и как мне разговаривать с высшим существом, у которого непонятно что в голове? Эли сидела, насупившись, за столом, уставленным лекарствами, и злобно на меня поглядывала. Да, я понимаю, что она не может полноценно на меня напасть из-за договора, как и я не могу применить против нее оружие, что может нанести ей смертельные раны, так как она имеет право на защиту и в случае опасности прикончит меня. Да и не найдется такого у меня в схроне, есть один меч, что, возможно, сможет нанести ей смертельную рану, но не в мои годы фехтовать и выписывать пируэты. Однако эти взгляды меня, откровенно говоря, нервировали, неужели она думает, что я поверю что она, высшая, может испытывать к людям хоть что-то кроме презрения? И вот так теперь от бессилия она, по всей видимости, играется со мной.
− Злюка, возраст тебя не красит, − надула губки блондинка, вертя в руках какую-то коробочку с улыбающимися мужиками. — Я так надеялась, а ты… Все вы, мужики, одинаковые.
− Еще раз повторяю. Девочка не подарок и спать с тобой, извращенка, я не собираюсь! — нервно проговорил я, на что девушка обиженно вздернула носик.
− Да я уже поняла, злыдень. Ну и разбирайся тогда со своей вкусняшкой сам, я тебе уже все рассказала. И выход тебе тоже известен, только в этом случае подыхать тебе нельзя.
Я очень подозрительно посмотрел на эту тварь. На что Эдален рыкнула на меня и пошла к двери, усиленно виляя своей попкой.
— Я пошла, и не надо себе ничего надумывать. Что мне мешает поиграться с тобой когда ты умрешь в постели? Ты ведь помнишь мою истинную форму, милый?
− Помню, − со вздохом произнес я, смотря, как закрывается дверь за сущностью, не имеющей одного лица.
Эдален поведала мне, с чем я столкнулся в лице Катарины, что оказалась очень привлекательной особой для некоторых видов нежити и потусторонних существ. Ее кровь должна иметь особый привкус и вызывать эйфорию, а кожа с мясом будет смотреться недурственно даже на столе кого-нибудь из высших. Кости же девочки могут быть неплохим материалом, как для ведьм, так и некромантов далеко не начальных уровней. Так что получается, что девочка очень ценна и спрятать привлекающую своим запахом девочку будет проблематично, её рано или поздно найдут и тогда она будет должна суметь постоять за себя. Лучший же вариант — это стать трофеем и получить метку защиты. Отдать ее в какой-нибудь орден не вариант, Эли заявила, что как только я, оставив девочку в ордене, переступлю порог и за мной закроются двери, девочка останется без защитника и начнутся торги. И даже Эдален, та, что не нуждается в плоти магических или около магических существ, будет участвовать. Как ни крути, а девочка прекрасное подношение, и тот, кому ее поднесут, может неплохо одарить просящего. В каждом ордене есть куратор. Им может быть даже высший, слабенький, но высший, и он просто продаст девочку. Также Катарину могут оставить на развод, у нее скоро появятся дети, так что можно будет разводить много таких вкусняшек в какой-нибудь отдаленной деревне. Эли правильно сказала, я знаю, какой выход из данной ситуации у меня есть. Отдать в какой-нибудь орден и не думать о том, что станет с малышкой, либо пристрелить ее, а тельце закопать. Я уже встречал таких «Вкусняшек» как называла их Эли, но они не были настолько хороши и притягательны как Катарина, за ними охотились и искали, но Эдален сказала, что мне попался в руки самородок кулинарии, и таких в этом тысячелетии уже не выращивают, а тут, можно сказать, дикий деликатес без добавок.
Зайдя в комнату, я увидел, как девочка сидит на кровати, укутавшись одеялом, и нежится с чашкой чая. Посмотрев на меня пронизывающим взглядом она спросила:
− Уже решил, кому меня продать?
Ее слова заставили меня вздрогнуть.
− Тебе не стоит так со мной разговаривать, на столе в гостиной стоит поднос, поешь и ложись спать, завтра утром у тебя будет сложный день. И запомни, я на стороне людей, а чудовища мои враги и по-другому быть не может.
Сев рядом на кровать с Катариной я устало на нее посмотрел: слишком мала, ей бы сейчас с куклами играть, а не печать принимать, но видать судьба у нее такая. Вот только как определить, готова ли она сражаться, или же ей это уже не надо и она сломлена?
— Знаешь, Катарина, я тут разговаривал с Эдален.
− Я слышала, − тихо сказала малышка, посмотрев на меня своими зелеными глазами, полными слез. − Я не хочу быть главным блюдом, помоги мне, Константин.