— Кома — тупо ответил я, пытаясь собрать мысли в кучу.
— О как! Такой теории еще не попадалось. Потом как-нибудь расскажешь поподробнее. Давай знакомится, что ли. Боб — парень протянул свою узловатую, сухую ладонь для рукопожатия.
— Марли? — ничего лучше в голову не пришло.
— А что, похож?
Понимая, что вероятно веду беседу с собственной галлюцинацией, качественным, фактурным глюком, принялся рассматривать собеседника во всех деталях. Не то чтобы было очень интересно, просто тянул время, приводя скачущие, словно обкурившиеся белки, мысли в порядок.
Что-то меня на растаманскую тему потянуло. Боб Марли, обкурившиеся белки. Всему виной антураж. Райский берег с теплым песочком и пальмами, смуглый чувак в шортах, сланцах, распахнутой гавайке, вязаном берете характерной расцветки и, самым главным признаком — охренительно здоровым косяком в желтых зубах.
— Не очень — вердикт был вынесен.
— Жаль — искренне расстроился мой визави — так как тебя, говоришь, зовут?
— Роман — пожал все еще протянутую руку.
Я не говорил, но предпочел не заметить этой малюсенькой детали, пусть глюк, но все не в гордом одиночестве с ума сходить. Хоть есть с кем поговорить. Уже плюс.
— Я умер?
— Смотря где.
— Это как?
— Так. Там помер, здесь нет, где-то еще не родился, а в другом месте еще живешь.
— Где мы? — решил я сменить направление расспросов.
— Не мы, а ты.
— А ты не здесь же?
— Частично.
От столь содержательного диалога я начал закипать. Честно говоря, я достаточно спокойный человек. Был. Похоже, все такие пережитые события, а собственная смерть, согласитесь, это прям СОБЫТИЕ, начали прорываться, вызывая естественную реакцию организма — стресс.
Боб словно ждал этого момента. Его серые глаза блеснули, или просто так отразился в них солнечный свет при смене положения, резко подался вперед и выдохнул на меня облако ароматного дыма.
Как человек курящий, к табачной продукции отношусь ровно, и к курящим людям тоже, но вот так нагло пыхать в меня своей дрянью?! За такое в приличном обществе морду бьют! Но желание врезать по черной роже схлынуло столь же мгновенно, как и появилось. Ароматные (не путать с тем гомном на полочке что суют в табачные бренды) пары мягко окутали меня, смывая злость, раздражение и зарождающуюся истерику. Поймите меня правильно, повод головой поехать есть, и более чем весомый.
— Вот, так лучше будет. Ща отпустит.
— Что это было?
— Табачок. Особый. Не парься, каждый раз так с такими как ты.
— Каждый раз? Как я?
— Я имел в виду, что с каждым, кто не сам.
— С каждым? Здесь еще кто-то есть? Не сам? Что ты несешь?! — я вообще перестал что-либо понимать.
— Не. Тут одни, а там — он мотнул головой куда-то вглубь острова — приличный табун носится по разным граням.
— Все, брэк. Я вообще уже ничего не соображаю.
— Так и не надо. Не парься, братишка. Лови релакс, пойдем, пожуем, а как в норму придешь, я себе сам все расскажу.