Глянув на угощение, мальчишка сразу же впился в него зубами, жадно проглатывая каждый кусок.
— Эбоси сказал, что ты тоже умеешь «колдовать». — проговорил Рейме наблюдая за Блажем.
— Еще как умеет! — крикнул с другого берега Эбоси. Он тоже попытался перебраться к ним, но снова поскользнулся и упал.
— А можешь показать? — спросил Рейме.
Отправив в рот последний кусок, Блаж кивнул. Покопавшись за пазухой, он достал тоненькую дудочку. Подойдя к реке, он приложил ее к губам, но за место звука, с конца дудочки сорвалась капля фиолетовой жидкости. И как только капля коснулась воды в реке, вся рыба тут же всплыла брюхом вверх. Покрывшись белой пеной, рыба стала разлагаться прямо на глазах. Еще секунда, и в десятках метрах от них рухнул медведь, который в это время пил воду.
— Я же говорил! Я же говорил! — запрыгал на другом берегу Эбоси.
— Мда… — проговорил Рейме, осматривая реку. — Похоже, сегодня ухи нам не видать. Ладно, пошли с нами. — весело прибавил он, посадив Блажа себе на плечи.
И снова лес наполнил черный дым. Кира так и не понял, откуда он появился, то ли вылетел из дупла ели, то ли из трупа медведя. Поглотив все вокруг, дым вскоре рассеялся, вновь перенеся Киру в лесную лачугу.
Оказавшись в доме, Кира тут же услышал лязг доспехов и треск ломающихся досок. В комнату, где спали Рейме с Тиси, ворвались пятнадцать воинов, облаченные в громоздкие латы. По мраку и горящим фонарям Кира понял, что ворвались они ночью. Тут же послышались детские крики, и в комнату вошли еще несколько солдат, держа за руки троих детей, с приставленными к их шеям острыми клинками.
— Так-так-так. — протянул мужской голос, и в комнату вошел высокий мужчина с длинной белой бородой, носом-картошкой и залысиной на макушке. Он так же был облачен в тяжелые латы, а его хитрые глаза были направлены на Рейме, который уже успел подняться с кровати. — Кто тут у нас?
За стариком в комнату вошла еще и темноволосая женщина в черных доспехах. У нее были такие же глаза, как и у старика, так что Кира подумал, что она была его дочерью.
— Что вам от нас надо? — злобно проговорил Рейме, загораживая собой Тиси.
— Действительно, что? — наигранно проговорил старик. — Может быть эту… — он снял со стены висевшую там железку. — …подкову? Знаешь, мои лошади потеряли много подков, пока искали тебя, Рейме Ал…
— ВЕРМИЛИОН! — выкрикнул Рейме. — Я Рейме Вермилион.
Такая реакция немного ошарашила старика, и он даже ненадолго утратил весь свой наигранный пафос.
— Нельзя. — вдруг раздался у двери голос Алекто. Совершенно не обращая внимания на кинжал, приставленный к ее горлу, девочка беззаботным голосом проговорила: — Это моя подкова. Я ее нашла на северном тракте. Рейме сказал мне, что если ее повесить в доме, из нее вырастит новая лошадь.
Кира заметил тень улыбки, промелькнувшей на лице темноволосой женщины.
— Какое милое дитя. — проговорил старик, подойдя к девочке, и взяв ее на руки.
— Н-нет, отпустите ее. — послышался испуганный голос Тиси.
— Сколько тебе лет, девочка? — не обращая внимания на Тиси, спросил старик.
— Шесть с половиной. — ответила Алекто, и тут же прибавила: — А у тебя лысина на голове.
— А ты знаешь, кто я такой? — продолжил старик.
— Лысый дедушка. — ответила Алекто.
— Я король. Король Ценебрии, Энлиль ди Гранда-Стелларис. Ты ведь знаешь, кто такой «король»?
Алекто помотала головой.
— Король — это человек, которому принадлежат жизни всех людей, находящихся на его земле. — проговорил старик. — А ты знаешь где мы сейчас находимся.
— У меня дома. — ответила Алекто.
— Нет. Это МОЙ дом. И жизни всех присутствующих тут людей — мои. Поэтому я могу спокойно тебя убить…
— НЕТ! — Рейме метнулся вперед, но его тут же скрутили десятки рук, облаченных в железные перчатки.
— … или сохранить тебе жизнь. — продолжил Энлиль. — Но выбирать не тебе.