— И, конечно, с моими отпечатками пальцев?
— Не только, — с некоторой долей мстительности продолжал Роман. — «Бычок» был хороший, длинный и сохранил след от вашей туфельки!
— Так-так, значит, я уже ощипана, поджарена и готова к подаче на стол…
— Нет — к тому, чтобы быть полностью реабилитированной! Командор собирался сказать вам об этом завтра, да я вот почему-то не сдержался… Во-первых, тропинку, по которой вас и остальных вели к месту убийства, и точку, откуда стреляли, разделяет несколько десятков метров — их же по воздуху не перелетишь! А ваши следы имеются только на сигарете под сосной, где нашли стреляную гильзу. И во-вторых, очертание губ на фильтре есть, хотя и тоже смазанное, но совершенно иной личности!
— С чем сравнивали? — мадемуазель Ласкэ отчего-то немного покраснела. Роман улыбнулся:
— В одной из комнат на подносе стоят три стакана, из которых пили вы, Младшая Королевна и Мстислав. Все трое вне подозрений.
— Но тогда необходимо проверить и других!
— Уже сделано. Человека, оставляющего такие следы губ, в данный момент на станции № 4 нет.
— Вот это номер… — прошептала Ольда и на несколько секунд как бы отключилась. Затем она вдруг подскочила к сыну Командора, оттащила его от окна, закрыла «иллюминатор», затемнила и сказала:
— Мне кажется, тебе всё-таки лучше выйти через дверь — так, наверное, безопаснее. Но сначала присядь на диван — я хочу кое-что рассказать.
Заинтригованный Роман опустился на мягкое сиденье, а Ольда, взгромоздившись на покрывало с ногами, ухватила молодого человека за руку и горячо зашептала ему на ухо:
— Понимаешь, так сложились обстоятельства, что я и Малинка решили этой ночью бежать… ах, не спрашивай, почему! И куда — тоже. У нас имеется специальная глушилка, и технически подслушать, как мы обсуждали свои планы, было невозможно. И всё-таки придуманный способ побега стал известен одному человеку, который называет себя «Незнакомцем в маске». Кстати, о страшных «голубых елях» сообщил именно он, хотя и довольно странным способом…
— Что?! — Роман порывисто схватил девушку за плечи. — Ты… ты его видела?
— Видела и встречала где-то раньше, но так и не узнала и не вспомнила. Неприятная такая личность неопределённого возраста и пола в чёрной куртке с капюшоном, очень похожей на мою. Я сначала подумала, что это кто-то из работников Станции в специально подобранном гриме. Он мог тайком подобраться к окошку, за которым Младшая Королевна беседовала со мной, и всё элементарно выведать. Только ему, «Незнакомцу», было выгодно задержать нас здесь — не спрашивай опять, для чего… Вот он меня и подставил, показав вдобавок свою решимость. Знаешь, Рома, по-моему, среди вас тоже есть нахвальщики… Но этот проклятый окурок со следами неизвестных губ всё запутывает до невозможности!
— Думаю, объяснение найдётся, — тоже тихо произнёс Роман, по-прежнему не выпуская девушку из рук. — На этого «Незнакомца в маске» мы сами охотимся и точно знаем, что он из нашей Цивилизации и сейчас работает у Иоганна Ладвина. После того, как начальник Станции с группой своих людей покинул Базу и направился по вызову моего отца сюда, на четвёртый «цветок», чужой разведчик тайком выехал вслед за ним на другом гравикатере или на коне. Спрятал транспорт неподалеку в лесу и действует!
— Если так, то вам нужно немедленно связаться с Главной Станцией, — предложила Ольда, и глаза у неё загорелись. — Запросите, кто из рабочего персонала на месте, а кто отсутствует и по какой причине!
— Правильная мысль, я так и сделаю, — сказал Роман, — но сначала…
Он стал медленно притягивать Ольду к себе — её руки тотчас упёрлись ему в грудь, но по мере движения стали легко складываться. Долгожданный поцелуй получился почти таким же головокружительным, как и в первый раз, но, когда молодой человек захотел большего и резко завалил девушку на спину, то встретил очень сильное сопротивление. Решив, что оно лишь временное, Роман продолжил свои настойчивые, мягкие атаки, подбадриваемый молчанием Ольды, но затем ему вдруг почудились слезы в её прекрасных глазах. Остановившись, он вгляделся и понял, что, к сожалению, не ошибся. Пришлось с превеликим трудом оторваться от гибкого женского тела, отчаянно перевернувшись, скатиться на пол и замереть в горизонтальном положении. Ольда тоже поднялась, поправила волосы, запахнула халат и туго подпоясалась надорванным пояском. Потом она уселась на коленях рядом с сыном Командора, осторожно погладила его по голове и негромко сказала:
— Спасибо за благородство и понимание: ещё немного, и я бы не выдержала… А потом чувствовала бы себя порядочной дрянью и…
— …и поменяла бы мнение обо мне, — глядя в потолок, сказал Роман голосом смертельно раненного. Девушка подумала, а потом возразила:
— Вряд ли. Красивые мужчины лишь внешне представляют собой восьмое чудо света, а о женщинах и вообще говорить не приходится. Просто у всех нас упрямым зверьком сидит мечта о каком-то идеале…
— На самом деле, как мне кажется… — фон Хётцен-младший запнулся на мгновение, а затем всё же решил закончить: — Мне кажется, на этом свете нет лицемернее зрелища, когда женщина одной рукой отталкивает мужчину, другой одёргивает платье и с жаром выкрикивает: «Отойди! Вам только одно и нужно!»
— Это правда, — грустно согласилась Ольда. — Как будто нам нужно всерьёз что-то другое…
— А любви, наверное, всё-таки не существует.
— Не существует… Однако я буду очень благодарна, если ты найдёшь в себе мужество и определишься в отношении Младшей Королевны и меня. С нами, кажется, всё уже ясно: обе девицы из Замка Рэчери постепенно теряют головы от некоего Романа фон Хётцена…
Мелодичный, но неожиданный звонок прервал выяснение отношений — молодые люди суматошно вскочили и уставились сначала друг на друга, а потом на дверь. Поколебавшись, Ольда включила переговорную панель, и в комнате раздался звучный, слишком хорошо знакомый голос. Мадемуазель Ласкэ вопросительно глянула на Романа, а тот с отчаянным видом махнул рукою: «Впускай…»
Появившийся на пороге Командор сначала быстрым взглядом охватил помещение, затем оценил внешнее и внутреннее состояние потревоженной парочки; мощно, раскатисто крякнул и торопливо вошёл, убедившись при этом, что в свидетелях оказался он один. Отмерив несколько раз в полном молчании расстояние от стены до стены, он вдруг резко остановился посередине и внушительно осведомился:
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, налицо явный сговор с охраной!
— Ошибаешься, — немного неприязненно отозвался Роман. — Вон то окошко никем не контролировалось, а не мешало бы!
— А для чего? — удивился Командор, взглянув на сына как на незнакомого. — Я вполне намеренно так поступил, дабы мадемуазель Ласкэ не считала себя униженной или задержанной на самом деле — надеюсь, она оценила сей весьма прозрачный намёк? Только вот я не ожидал эдакой прыти от вас, молодой человек!