— Неужели нам предстоит услышать душераздирающие подробности кровавой карьеры Златки-заразки?
— Всё-таки конкретное имя было произнесено несмотря на наш уговор, — вздохнул я, — боюсь, в дальнейшем этого тоже не избежать… Нет, приятели-подружки, вся штука в том, что сей гигантский гриб вырос практически на пустом месте! «Грибницы» не видно — то есть связей и конкретных громких дел. Можно считать, что свою настоящую карьеру «Госпожа Метелица» сделала именно здесь.
— Дорогой «Монтаг», — обратился ко мне «Барон» (надо же, придумали кличку, почти в точности соответствующую подлинной фамилии!), — нас в этом здании двое любителей против двух посвящённых. Я лично плохо ориентируюсь в вашей профессиональной табели о рангах, однако, помнится, класс «Слепые глаза» за красивые глазки не дают! И Злата заработала его, как явствует из перехваченных недавно разговоров, задолго до отправки сюда…
(…Да, что и говорить, подслушанное во многом нас шокировало, хотя ухватили мы одни обрывки, огрызки, объедки и остатки. Но качественной аппаратуры в нашем вездеходе не было, и, несмотря на мощный «жучок», который я в свое время лично установил в столовой малой станции № 4 на всякий случай, слышимость оказалась отвратительной. А ведь мы после того, как «Дама Треф» посвятила всех в свою затею, тихонечко вернулись обратно к четвёртому «цветку» и несколько часов находились в непосредственной близости от него, рискуя быть запеленгованными «по обратке» и схваченными. Нет, какая всё-таки удача, что Командор — из высшего начальства, а не из среднего! Да ещё и хорошенько нааристокраченный! Привык, что ему всё подадут и всё за него сделают. Руководитель небольшого уровня каждую мелочь лично проверил и перепроверил бы, а этому, вишь ты, не по чину! Тяп-ляп-шлёп-бряк — готово, сойдёт… Тайные переговоры с Йорковой в комнате глушил намертво, а в столовой с нею же болтал в открытую! Да, герр Густав, большую ошибку вы сделали, не взяв с собою своего зама-костолома Никомеда Коревича! Уж он не обманулся бы хирургической пластикой, фальшивыми волосами да настоящими бородами и накрыл бы всю нашу тёплую компанию в первый же день после просмотра объёмных фотографий из личных дел и генетической идентификации…)
А вот что касается вопроса…
— Да, рабочая классификация у разведчиков оставляет желать лучшего, — поделился я своим мнением с окружающими, — а с привычной армейской её и сравнивать нечего! В вашей структуре, «Барон», я носил бы гордое звание «полковник»…
— …а так ты, бедняжка, уныло таскаешь жалкий «Браслет Отличия Элиты» и с отвращением пользуешься различными привилегиями, — неожиданно пропела «Дама Треф». Я с удивлением посмотрел на неё: раньше она никогда меня не подкалывала и относилась с неизменным уважением. Как и все остальные.
Хорошо, запомним это, однако ответим примирительно.
— Да, за восемь лет, проведённых здесь, преимуществ и льгот имелось изрядно, что и говорить! — я рассмеялся вполне искренне. — Ты, небось, до сих пор мне завидуешь? И втайне жалеешь, что отказалась от подобной карьеры? А ведь наверняка была бы «экстрой», то есть генералом! С твоим-то талантом…
— И с сенсорным коэффициентом в несчастные 89 единиц! Кстати, как тебе удалось точно с таким же числом стать «примой»?
— Это было давно и неправда, — ностальгически вздохнул я. — Наверное, повезло — ведь «первых» с «эС-Ка» меньше заветного сотого уровня всего три, считая со мною. «Экстра» вообще одна, зато уж агентуры с психозаскоками хватает!
— Ой, и что за ерунду ты городишь! — громко заворчала «Крошка», почуяв, очевидно, в моих словах теоретическую несправедливость. — Повторяешь типично обывательские рассуждения! И откуда в тебе такое устойчивое презрение ко всему незаурядному?
— О, если бы эта самая незаурядность была истинной! На поверку же оказывается… — я махнул рукою и поморщился. — По идее, да — высшие разряды присваиваются за качество выполненной работы, то есть за талант. Одну и ту же проблему можно решать по-разному: или долго, тупо, косноязычно, спотыкаясь даже на проторенных дорожках, или свежо, оригинально, быстро и эффективно. Вот, например, мы с тобою — две надёжные рабочие лошадки. Ты впритык подошла к первому классу, я преодолел этот рубеж — оба, по-видимому, достигли предела своих возможностей. Ладно, выше головы не прыгнешь, и начертанное в «Книге Судеб» не изменить, а тупая зависть надо мной никогда власти не имела. Тем более, что «аналитик» с аббревиатурой «СРОК» устроен исключительно демократично: требуя от каждого по способностям, он холодно воздаёт каждому по труду. По блату престижный класс не получить, это известно. Хитростью тоже, и подкуп не пройдёт…
— Тогда не пойму: что тебя не устраивает? — фыркнула «Крошка» и собралась ещё что-то сказать, но я предостерегающе поднял указательный палец:
— Крохотная деталь, моя дорогуша, крохотная деталь! А именно: полная зависимость от ума и такта родного начальства! Нельзя, блестяще завершив дело, самому оформить и послать материалы-документы на повышение — это прерогатива вышестоящего руководства!
— Ну и что? Нормальное положение вещей! Почти не было случаев, чтобы талантливого агента несправедливо зажимали! И невыгодно — может уйти в другие подобные структуры, и нежелание связываться с арбитражем…
— Ты упускаешь из виду один малозаметный, но важный аспект, — я снова воздел всё тот же палец и медленно им покачал. — Предположим, мне дают задачу, связанную с проблемой перенаселенности некой планеты, а я беру и определяю, что самым дешёвым и удобным выходом будет организация ряда локализованных эпидемий с массовыми летальными исходами. Больше того, будучи человеком деловым и беспринципным — то есть по сути нахвальщиком — я этот изуверский план привожу в действие и провоцирую возникновение заболеваний якобы от естественных причин. На самом же деле людей просто незаметно травят. А теперь скажи: что будет, если мой шеф-координатор (допустим, он такая же сволочь) однажды упьётся до покраснения-посинения и направит отчёт о моей весёлой работёнке «Столичному Расчетчику Особых Классов»?
— Да невероятный скандал разразится, вот и всё! — выпалила «Крошка Энн». — И тебя немедленно отдадут под суд вместе с начальником-пьянчугой!
— Верно! Потому что любой сверхмощный «аналитик» является не просто быстродействующим вычислителем, но как всякий искусственный интеллект, скопированный с человеческого мозга, способен оперировать моральными и этическими категориями — недаром их используют в сложных судебных процессах! Но я специально привёл такой крайний пример, чтобы показать — да, глобальная подлость не пройдёт, на ней не разживёшься. А как насчёт подлости микроскопической?
Тут я сделал красивую паузу, хотя в ней не было нужды: меня слушали с непритворным интересом.
— А теперь приготовьтесь оценить ситуацию другого рода. Несколько лет назад у нас, в «Элите», охранка упорно гонялась за одним пареньком, которого повелели арестовать лица, причастные к религиозным верхам. Тщетно: уйдя в нелегалы, он элегантно ускользал из самых хитроумных сетей и ловушек, полностью оправдывая свою кличку… впрочем, дело не в ней. Просто был он, как и я, разведчиком, но гораздо более высокого уровня. И долгое время с ним ничего не могли поделать.
Наконец господа жандармы отчаялись настолько, что запросили помощи у самого Ференца Фаста — могущественного разведбосса и, как говорят, «ассистента» Езуитов. Тот отдал соответствующие распоряжения вполне равнодушно и легко, прекрасно понимая, что впервые в жизни выполнять их не станут. Пардон, я неудачно выразился: напротив, вся гигантская машина завертится, спецподразделения засуетятся, но ответ на самый верх постоянно будет уходить один и тот же, с издевательским подтекстом: «Пока не нашли, будем и дальше стараться!» Конечно, и сами сыщики-просители сознавали, что настоящего сотрудничества нечего и ожидать. Сработал неписаный закон корпоративности любой спецслужбы: свои своих не отдают никому и ни при каких условиях. Даже, если дело касается чести мундира, разборку проведут сами, а здесь была далеко не та картина.
Казалось, удачливому авантюристу предстоит ещё долго находиться в розыске, но вот однажды прекрасным летним утром в Службу Безопасности одной из планет «Элиты» явилась молодая девушка и предложила свои услуги. Она бралась за месяц разрешить набившую оскомину проблему, но ставила условие: зверь должен знать, кто за ним вышел на охоту! Подобная открытость как раз была не в духе почтенного ведомства, однако, по некотором размышлении, там сочли возможным принять сделанное предложение. Особенно, когда тайно выяснили личность охотницы. Впрочем, названный ею и переданный в средства массовой информации псевдоним «Госпожа Метелица» никому и ничего не говорил. Кроме, разумеется, самого «зверя»: он-то понял, кто сводит с ним счёты таким неординарным способом…
Вторую красивую паузу «Крошка» выдержать мне не позволила, выскочив с нетерпеливым вопросом:
— И счёты были сведены?
— Да, но подробностями похвастаться не могу… просто не знаю — дело ведь оказалось очень щекотливым, — ответил я. — Мой взбунтовавшийся коллега был задержан и осуждён… жестоко осуждён. Возможно, всё так и закончилось бы, однако кое-кто в «СБ» решил отблагодарить свою добровольную помощницу щедрым, но неумным подарком. Для чего, спрашивается, выступая с ходатайством подобного рода, нужно было подчёркивать, что случай этот «особый», а информация «разглашению не подлежит»? Конечно, этим только привлекли внимание, и никакой секретности соблюсти не удалось! Очень скоро всем заинтересованным лицам стало известно, за какие заслуги скромная разведчица с рейтингом «альфа-2» Голда Гансвид получила один из высших классов «Слепые глаза». Надеюсь, понятно, о ком идёт речь?
— Ес-тест-вен-но… — величаво проронила «Дама Треф», а затем добавила куда более нормальным, живым голосом: — Однако циничной продажей тут и не пахнет — игра-то велась честная!
— Если даже и так, то об этом сразу забыли, как только выяснилась одна небольшая деталь, — заметил я почему-то извиняющимся тоном. — Голда продала (а иного слова никто и не искал) не просто своего товарища по профессии, но человека, с которым некоторое время находилась в близких отношениях. Я понимаю, что от любви до ненависти — один шаг, но делать его таким вот странным образом… Но, секундочку, деталь ещё не названа! А она такова: именно из-за факта личных отношений с противником «СРОК» поднял госпожу Гансвид столь высоко. В любом другом случае она получила бы только «приму».
— И… и как это понимать? — «Дама» и «Крошка» высказались стройным дуэтом и сейчас же недовольно покосились друг на дружку. Я с удовольствием осклабился:
— Понимайте буквально. А комментариев не имеется.