— А теперь возьмись за ленточную петлю, что у тебя под грудью, и резко рвани вверх — вот и всё!
— Слушай, ты что, сдурела? — не выдержала Эльза. — Ведь этим я включу одновременно сразу десять биостимуляторов! Да тут не то что сердце, тут задница отвалится!
— Ничего с твоей попкой не случится, глупышка, — промурлыкала Злата, устраиваясь поудобнее, — ты просто не знаешь принцип распределения по человеческому организму… Ой, да что это я, в самом деле! Не хочешь — не трогай! У тебя сейчас всё сбалансированно! Одним словом, ты как знаешь, а я — я удаляюсь в загадочную темноту! Пока! До завтра.
Стремительное движение обеих рук — лента моментально высвободилась, и Эльза увидела, как по всему телу Йорковой пробежала быстрая, сильная дрожь. Мисс фон Хётцен напряжённо всмотрелась в молодую женщину, но с ней ничего странного или неприятного не происходило: она начала глубоко дышать, словно находилась в реабилитационном сне. Лицо её порозовело, а губы разошлись в какой-то сладенькой улыбочке. Соскользнувший с шеи старинный хронометр-брелок на золотой цепочке, вкрадчиво тикая, показал ровно половину двенадцатого ночи.
Ещё некоторое время Эльза продолжала сидеть на диване, держа матерчатую петлю между пальцев, и пытаясь одуматься, хотя уже точно знала, что последует примеру Златы. Растревожить женское любопытство ничего не стоит, а вот укротить… Несколько раз она натягивала ленту и отпускала, натягивала и отпускала, и сама не заметила, как очередное движение оказалось слишком сильным…
…Ничего ужасного действительно не произошло; только её тело сразу охватило сухой, горячей вибрирующей волной, да со всех сторон толчком нахлынула тьма. В этой тьме Эльза плыла бесконечно долго, то проваливаясь в какие-то глубины небытия, то вновь обретая странное, завороженное сознание. Вспыхивали и бесследно гасли диковинные образы самых невероятных существ, звавших её по имени, протягивавших к ней свои щупальца, которые то и дело трансформировались в гибкие человеческие руки. Они придвигались всё ближе и ближе — казалось, что одно из них вот-вот коснётся лица зачарованной дочери Командора… Она ожидала, что прикосновение получится нежным и едва осязаемым, как вдруг её резко привело в чувство очень реальное и знакомое движение широкой мужской ладони от колена вверх по бедру.
— Ого! Какая аппетитная девица!
Открыв глаза, мисс фон Хётцен неожиданно обнаружила себя лежащей на роскошном ковре рядом с красивым, стройным юношей. Он располагался в полусидячей позе возле ног молодой женщины, глядел на неё сверху вниз и лукаво улыбался. Не старше шестнадцати лет, а какая великолепная мускулатура! Впрочем, как этого не заметить: кроме узких купальных плавок на красавчике ничего больше не было… Поодаль, возле стен, стояли ещё несколько юношей в подобных же откровенных одеяниях — они дружно зааплодировали словам своего товарища. Взволнованная, но нисколько не испуганная, Эльза грациозно встала, отступила на шаг и огляделась. Станционная комната была уже совершенно другой: увеличившись в несколько раз, она превратилась в зал, заставленный огромными мягкими диванами с многочисленными пуфиками и подушками. Как только Эльза устроилась на самом роскошном ложе, так сразу же снова начало темнеть, и чистый, мерцающий свет неоновых ламп окрасился необыкновенно красивыми сиреневыми оттенками. Молодые люди сделали по шагу вперёд и встали полукругом, их прекрасные лица были полны какого-то выжидательного напряжения. «Подчиняться или повелевать самой?» — вдруг словно кто-то изнутри спросил дочь Командора — она и сама не знала, какое из двух состояний сладостней… Кроме того, все мальчики… они такие разные! Вот этот, смуглый, с длинными, вьющимися волосами и жгучими чёрными глазами южанина — неужели такому отдашь приказ? А если осмелишься — разве он исполнит? А крайний справа, рослый, с небольшой острой бородкой и пронзительным взглядом падшего ангела… о, так и хочется прильнуть щекой к его коленям и с трепетом ожидать хоть любви, хоть смерти! А стоящий в центре златокудрый атлет, широкоплечий, с надежными, крепкими руками — такой сам готов склониться перед своей повелительницей и исполнить все её желания… даже самые тайные и бесстыдные… А нужно ли решать мне, внезапно подумалось Эльзе; нет, это они должны угадать, чего именно и от кого из них я хочу! Да, только они сами! Кажется, почувствовали… приближаются… сейчас начнется… О, Всевышний, прости, что мой разум почти целиком подчиняется грешному телу! Не гневайся лишний раз на давным-давно разочаровавшее Тебя Твоё же создание и не предупреждай, что этой ночи я могу не пережить! Я молода, я смертна, я ничего не хочу в этой жизни добиваться — так не всё ли равно, когда? И сейчас мне, действительно, безразлично, открою ли я глаза завтрашним утром, да и наступит ли оно вообще…
БЛОК СОБЫТИЙ № 3 (Хроника ночного заговора)
«…Соскочивший с шеи старинный хронометр-брелок на золотой цепочке, вкрадчиво тикая, показал ровно половину двенадцатого ночи…»
23 часа 30 минут
Длинные, острые огни вездехода равномерно, как двумя ножами, вспарывали чёрное полотно ночи, открывая в глубоких разрезах то громоздкие фигуры деревьев, то причудливые сцепления кустарников, то холодные зеркала крошечных лесных озер. Другого пейзажа в непроглядной темноте будто и не существовало: сколько бы виражей ни делала летевшая на автопилоте машина, ничего, кроме корявых древесных изломов да тускло отсвечивающих водных проплешин, не попадалось на глаза четырём сумрачным пассажирам. Лица их были непроницаемы, фигуры — прямы и неподвижны, однако мужчины то и дело своеобразно пристукивали носками сапог по мягкой обшивке пола, а пальцы рук женщин всё время ритмически шевелились, словно та и другая мысленно проигрывала сложный фортепианный концерт перед ответственным выступлением на конкурсе. При каждом новом автоматическом изменении курса блики от мерцающих приборов прыгали высоко вверх, чётко выделяя контрасты дамских причёсок: строгой, деловой респектабельности противостоял почти откровенный панк-стиль. Их соседи постоянно оставались в тени, которая скрадывала некоторые характерные различия внешностей и выставляла напоказ лишь одинаковое массивное сложение. Старший казался даже немного грузным и неповоротливым, однако именно он первым возник у раскрытой двери кабины, когда гравикатер снизил скорость и плавно затормозил возле мрачного двухэтажного здания. Не дожидаясь посадки, мужчина легко спрыгнул на землю и в два длинных прыжка очутился перед плотно закрытой дверью. Несколько торопливых, но уверенных движений пальцами — включилась мягкая подсветка цифрового замка, а затем заработали датчики системы защиты.
Сзади резко стих шум гравитационного двигателя. Щёлкнул запор, послышались торопливые шаги. Трое отставших подошли и стали рядом с первым человеком, пристально наблюдая за его действиями.
Пронзительный, тревожный сигнал прозвучал в глубокой тишине особенно неожиданно, однако никто не вздрогнул — все ждали появления ровной зелёной полоски, что гарантировало покой и безопасность внутри малой станции. Наконец у еле заметной вертикальной грани бокового паза мелькнул крупный изумруд одинокого огонька; повторившись вдруг многократно, он в секунду добежал до противоположного края, и в тот же миг дверь бесшумно скрылась в стенном отверстии. Скульптурная группа распалась, но, оказавшись в кольцевом коридоре, люди вновь застыли в позах диких лесных охотников, ожидающих приказаний вожака. Его роль взяла на себя серьёзная, сосредоточенная личность, переступившая порог «цветка» последней. Оглядевшись по сторонам, она дважды отрывисто щёлкнула языком — и цепочка моментально рассыпалась на три самостоятельных звена. Двое бросились осматривать комнаты, третий застучал каблучками по лесенке в генераторскую. Главарь остался стоять у входа и соблюдал полнейшую невозмутимость — лишь один раз его тонкая рука очень медленно поднялась, чтобы убрать со лба длинную прядь чёрных, блестящих волос.
2 часа 12 минут ночи
Черновые наброски для очередного девятого отчета:
"…Нет-нет, только такая бестолочь, как этот напыщенный Командор, может всерьёз поверить, что все вот так легко взяли и открестились от своих специфических организаций-работодателей! Казалось бы, уж кому-кому, а милейшему господину фон Хётцену ничто не мешает смачно расплеваться с опостылевшей Системой, однако гляди ж ты — не торопится! Ведь очевидно, что богатство и связи его персону из любой пропасти вытянут. И всё же мосты за собою сжигать ох как не хочется! Так неужели низовая агентура, у которой ни поддержки, ни перспективы (одна сплошная замаранность в прошлом) решится на необратимый шаг?
И ведь прямо сказали ему, что равноправное партнёрство предполагает честную игру — так не понравилось! В такой мере не понравилось, что аж всё чело залила аристократическая бледность с запахом вековой тухлинки!
А потом этот гад, едва представился случай, откровенно кинул нас всех…
Разумеется, сей всплеск эмоций не имеет к моему будущему отчету никакого отношения. Что поделать: необходимо немного выговориться! Интересно, а как мужчины? Наверное, сидят перед зеркалами и сладострастно ругаются. Тоже хороший способ снятия нервного напряжения. Тем более, что пить нам категорически запретили — конечно же, речь идет не о кипячёной воде.
«Я бывшая, ты бывший, он-она-они тоже бывшие»… сю-сю-сю, господин Командор! Вот какие мы бедненькие да несчастненькие, вот до чего довела распроклятая жизнь! Валяемся, обессиленные, на дорожке, раскинув ножки, а слабые ручки простираем с мольбой к каждому встречному-поперечному: включите же нас в свою команду! Или просто хоть подберите — отблагодарим сторицей, как поправимся…
«Возьми меня с собою, добрый подмастерье! — сказала вдруг собака человеческим голосом. — Я тебе пригожусь!»
Не взял, подлец.
Что ж, значит, группа независимых передатчиков будет по-прежнему выходить в Космический Эфир по суперсвязи как и раньше, строго один раз в шесть месяцев. Впрочем, сеансы представляют собой исключительно лишь переговоры с родственниками о планах на ближайшие уик-энды, не так ли? Ах, нет… Но индюковидному главе разведки Сектора данный фактик не известен, что вполне объяснимо. Это ведь только наивный Стасик Ладвин запрятал свой энергоконтейнер так ловко, что его и слепой нашёл бы за десять минут — интересно, откуда он у него взялся? Ищейки Командора зрячие, но тупые, поэтому им пришлось рыскать по комнате и поднимать пыль аж полчаса. А наши контейнеры (они же портативные блоки питания к универсальным передающим устройствам) Густав и К° могут искать хоть до скончания века. По-моему, он так и не понял, что имеет дело с профессионалами уровня малость повыше, чем его фасонистая дочка. Тоже мне, «прима»! Мы ещё в детстве таких игроков сшибали с бугорков…
Вообще-то, отчёты, которые каждый из нас старательно гонит в положенное время своему непосредственному начальству, есть настоящие произведения искусства! Это же уметь надо: четыре года вешать на уши и плечи руководству такую аппетитно пахнущую лапшичку, что оно только беспрестанно принюхивается да губами чмокает, но о еде пока не помышляет. Пусть наварят и навесят ещё, побольше, а уж тогда… Горстями жрать будем, давясь и чавкая от наслаждения, в предвкушении новых кулинарных развед-деликатесов! Я лично в данном поварском деле особенно преуспела. Господи, чего только ни плела, чего ни выдумывала! Ну и, само собой, стращала. Но отдать информацию о реальных результатах — тут уж, извините, кукиш поцелуйте и облизнитесь! Уверена, что остальные поступали так же.
Сейчас два часа ночи, и до шести можно спокойно отдохнуть. Конечно, время, как всегда, поджимает, но наш новый лидер решил, что перед рискованной комбинацией не мешает немного поспать. Да, двое бойцов, вытянувших жребий, рано утром пойдут ва-банк, ниспошли им Всевышний удачу! Тут, действительно, если не повезет — голова с плеч долой…
Всё-таки надо признать: этот план, разработанный в кратчайшие сроки, заслуживает самых одобрительных отзывов. Плохо лишь то, что его главная изобретательница совсем уж непомерно возгордилась: ходит медленно, плавно, не говорит, а вещает… Подумаешь, цаца! Смешно было глядеть, как в первые минуты после прибытия на объект, едва она соизволила прищёлкнуть своим ядовитым язычком — и наши бородатые орангутанги бросились рыскать по комнатам первого этажа с таким рвением, словно всю жизнь мечтали прислуживать. А я без лишней торопливости поднялась на второй, где в первую очередь позаботилась о собственной безопасности, для чего просто ослабила крепления четырёх искусственных жемчужинок, нашитых якобы в качестве украшения на боковой карман моей куртки. Впрочем, с левой стороны перламутр был настоящим, но с правой представлял собой головки замаскированных пробковых рукоятей, куда спецы-оружейники вмонтировали тяжёлые стилеты. Прекрасное, любимое мною оружие, которым я владела безукоризненно с юных лет, причём бросала одинаково сильно и метко с обеих рук. Так что если бы попробовали… Однако готова признать: во мне опять звучат отголоски взаимного недоверия прошлых лет. Конечно, этой ночкой мы не перегрызлись. Хотя, если бы дядя Густав умел держать язык за зубами… Но, к счастью, он безнадёжно опьянён своим грандиозным успехом.
Как ни странно, но все мы испытываем к фон Хётцену-старшему гораздо более сильную ненависть, чем к той же Йорковой. Да, она — террористка и убийца; да, с поразительной наглостью обвела всех нас вокруг пальца, но, в конце концов, такова специфика работы! Злата превосходно с ней справилась (о методах действия говорить не будем — у самих рыльца в густом пуху) и вполне заслуженно празднует победу. Кроме того, как ни крути, а эта дамочка из нашей касты, из низов, из плебса, из тех работяг, которые всегда и во всём полагаются только на себя, а не на драгоценного папу и чужие капиталы. Она играла сложные игры — она их практически выиграла, причём никаких обязательств перед нами не имела. А подлый Командорушка на словах согласился сотрудничать, но тотчас вильнул в сторону, едва учуял возможность словчить. Но одно дело обман как тактический приём во время проводимой операции, и совсем другое — циничная ложь по принципу: «Нехай лопают, не подавятся!»
Что-то я разошлась и никак не могу успокоиться. Но ведь ясно же дали понять: обуздай свои глазки завидущие да руки загребущие — сокровищ хватит на всех! Нет, лишь себе, только себе и никому, кроме себя! Ладно, скоро подлец-аристократ поймёт, что жадность губит не только фрайеров…
В самом деле, девочка, хватит эмоций — пора переходить к изложению фактов. Как и обычно, они делятся на полезные (для меня) и на необходимые (для украшения будущего отчета). Итак, осмотрев генераторскую, я обнаружила там целый ряд любопытных вещей. Вся мало-мальски сложная аппаратура была исследована новейшими методами — это, конечно, дело рук Командоровых людей. Ухаживала за механизмами, безусловно, Йоркова — хотя один леший знает, в чём был её интерес. И всё же, отправляясь на свой четвёртый «цветок», она обязательно на пару-тройку часиков задерживалась на третьем, то есть здесь. Думаю, об этих двух моментах следует поставить в известность наших. А вот над тем, кому понадобилось монтировать замаскированную систему дистанционного отключения защиты станции, необходимо сначала поразмыслить самой. Такая карта при случае сыграет роль сильного козыря.