Несмотря на явную грубость, Командор угадал точно: голова его дочери тогда была занята исключительно загадочным образом Сержа. Эльза ещё больше съёжилась, желая провалиться сквозь землю, перед её глазами всё стало расплываться. Она тщательно их растёрла, а затем кое-как выбралась из кресла и заковыляла к двери. Шуба соскользнула с её плечей и упала на пол. Дочь Командора остановилась, тоскливо поглядела на неё и вдруг отчаянно зарыдала во весь голос, уже никого и ничего не стесняясь.
— Можешь радоваться, ты всё-таки её довёл! — со злостью бросил Роман отцу и поспешил к сестре, которая сразу же уткнулась носом в его грудь и загудела ещё сильнее. Обняв Эльзу за плечи и бормоча на ухо успокаивающие слова, фон Хётцен-младший поторопился вывести её в коридор, сопровождаемый брезгливым взглядом отца и несколько удивлённым Златы.
— Так вы говорите, что ваша дочурка — разведчик класса «прима»? — выпятив нижнюю губу, поинтересовалась она. — С такими-то нервами? Талант или протекция?
— Талант, талант, — недовольно пробурчал Командор, — просто капризна, избалованна! Поместила случайно природа ей в голову эту дурацкую болевую установку, вот время от времени шлея под хвост и попадает! Кстати, я совершенно не был в курсе того, что у вас тогда произошло — можете потребовать с меня определённую компенсацию за…
— …за моральный и материальный ущерб, — снисходительно усмехнувшись, докончила Злата. — Что теперь говорить! Палец давно зажил, голова прошла, а повлиял ли шок на моё расслабление в самый ответственный момент охоты на Мегадеву — чёрт его знает… У меня в те дни была не слишком устойчивая психика, а Никомед Коревич очень хорошо играл свою роль. Знаете, я ни во что не верю, даже в судьбу, но кто знает: вдруг она вознаградила меня за все несправедливые испытания в прошлом?
— Значит, вы удовлетворены своей работой на этой планете?
— В общем, да. При минимуме средств и в непростых ситуациях я многого достигла. Скорее всего, я и без вашей помощи рано или поздно добралась бы до Военного Центра «Д».
— Не уверен. Ференц Фаст непременно помешал бы: сами видите, ему уже невтерпёж. Обмануть его команду сложно — там лисы прожжённые сидят — а силового решения проблемы у вас не было. На мой взгляд, я очень кстати явился!
— Поживем — увидим. Хотя, признаюсь, господин Командор, вы начали мне нравиться! Надо будет подумать: может, вас стоит включить в мою команду на равных паях?
— Ценю смелое остроумие! — рассмеялся Командор. — В самом деле, подумайте: вдруг из меня и выйдет толк? Однако о компенсации я говорил вполне серьёзно, есть много вариантов возмещения ущерба. Например, я готов отстранить Эльзу от дальнейшего ведения дел и отправить на звездолёт, ежели у вас с нею полная несовместимость.
— И это в благодарность за всё, что она сделала? Вы же сами признались: работали по её отчёту!
— Ну, что поделать… Сейчас ваше хорошее самочувствие для меня важнее.
Злата впервые оглядела Густава фон Хётцена очень внимательно и снова дёрнула губами.
— Да, вы положительно не похожи на лицемерного Коревича, — сообщила она. — Удивительно, как он до сих пор ещё не уволен? Или как вы усидели в своем кресле… Нет, я не против участия в проекте вашей дочери, я почти переболела злобой к ней — лишь иногда остатки выплескиваются наружу. Именно поэтому я не сдержалась и поначалу захотела её гибели. Правда, довольно быстро опомнилась: конечно, она мне была нужна как заложница. Вот только предупредите — это для её же пользы — чтобы она больше в мою голову не лезла! Уж слишком причиняемое ею воздействие схоже с тем, что делает «болевая камера»…
С лязгом раскрылась дверь, и появился фон Хётцен-младший с очень недовольным видом. Подхватив с пола «леопарда» и тщательно его отряхнув, он снова вышел в коридор, где недалеко от входа на корточках сидела Эльза, уронив голову на коленки. Глаза у неё были распухшие, нос распухший, обкусанные губы тоже. С большим трудом удалось поставить её на ноги и завернуть в шубку, но идти она упорно не желала. Пришлось подхватить бедняжку на руки, отнести в одну из комнат, положить на кровать, сбегать в столовую за гранатовым соком (в который был щедро подмешан бальзам), напоить, погладить по голове, утешить и терпеливо выслушать многочисленные жалобы на несправедливое к ней отношение, с чем Роман был полностью согласен. В свою очередь он обвинил отца в толстокожести и плохом воспитании, на что возражений тоже не последовало. Эльза знала, что практически всегда может рассчитывать на поддержку брата, но никогда ещё эта поддержка не была ей так необходима. Она попросила не оставлять её одну и на всякий случай надёжно завладела Романовой рукой. Тот не протестовал, отлично понимая, что даже из-за пустяка случаются самые настоящие нервные срывы, а тут был не пустяк: вместо восторгов и предполагаемого чествования — публичная головомойка за старые грехи. Поэтому даже когда Эльза уснула, молодой человек никуда не ушёл и терпеливо просидел возле постели почти два часа, размышляя о достоинствах и недостатках заключённого отцом союза с этой Голдой Гансвид. У неё не было громкого имени, но была сомнительная репутация и неопределённое прошлое. И совсем не вязались отсутствие способностей в юности и то, что она свыше трёх лет на этой планете вытворяла. И ещё: Ольда прямо назвала её нахвальщицей, а подобная характеристика очень подходила для ряда поступков Златы-Голды…
…Часам к семи вечера обстановка, как ни странно, полностью разрядилась. Сразу после пробуждения Эльза надолго заняла душ и выбралась оттуда свежей и готовой к дальнейшим поворотам событий в любой плоскости. Это она продемонстрировала признанием правоты отца, когда он снова попробовал оседлать тему невнимательности и безответственности. Впрочем, выступал он на сей раз вяло и не сказал ничего нового. А его дочь вполне по-деловому согласилась с тем, что действовала с самого начала слишком легкомысленно. И поэтому, несмотря на успех её миссии, она считает себя виноватой и готовой к любому наказанию…
К такому фантастическому видоизменению дочкиного нрава оказался не готов сам Командор, а после напористого выступления сына с тривиальными призывами не равнять творческие личности со всеми прочими, он и вовсе дал задний ход, предложив всё-таки отметить возвращение «примы» хорошим ужином. Возражений, естественно, не имелось, и подготовка в столовой закипела вовсю. Злата участвовать в семейном застолье вежливо отказалась и, прихватив сухого вина, солёного сыра и несколько листиков салата, отправилась перекусить на природе. Под природой, как выяснилось, она подразумевала развесистую плакучую иву невдалеке от своего огорода, пенёк неизвестного дерева возле неё и Мстислава, сидящего на траве возле пенька. Витязь выглядел насупленным и недовольным, однако при виде молодой женщины заставил себя значительно улыбнуться.
— Наконец-то я вижу вас, «Незнакомка в маске», окончательно разоблачённой! — сказал он. — Должен признаться, что этот хитрый парик с кудряшками порядком мне надоел, а вам не шёл совершенно!
— Ничего, он нам здорово помог, — ответила Злата. Глотнув самую малость «Рислинга», она принялась пощипывать сыр и зелень. На замечание, что у неё теперь, кажется, есть и другое имя, возразила:
— Это из прошлой жизни, а сейчас зови меня, как и называл. Хотя и у того, и у другого варианта суть одна: перед тобою образец благородного металла большой редкости и ценности.
— Замечание имеется только по первому определению. Такой черты вашего характера ранее видеть не доводилось…
— Это ты о благородстве? А разве Эльза не жива и здорова? Разве всё семейство фон Хётцен будет сейчас вкушать не превосходную еду, а ту самую отраву, которой в своё время нейтрализовали Инфантьева? Разве Династия не получила достаточно времени на раздумье вместо того, чтобы давать ответ немедленно? Кстати, ты видишь, как этим воспользовались.
— Неужели знаешь, в какую сторону направили бег своих коней Малинка и Ольда?
— Догадываюсь. Я всегда в курсе закрученных мною событий. А поэтому вот что: свяжись с Замком Рэчери, запроси ваши аналитические отделы, пробуди от спячки Филиппа-Учёного и вообще всех, кого сочтёшь нужным, но добудь мне оперативную информацию о Серже де Пери! Можешь ещё раз убедиться в моей откровенности: я окончательно признаю твою правоту в данном вопросе и обещаю наверстать упущенное. Сейчас Серж — новая ключевая фигура № 1, и его необходимо немедленно вывести из игры.
— «Торговали — веселились, подсчитали — прослезились», — покачал головою Мстислав. — А ведь по сути это провал, моя драгоценная «Незнакомка»! Мы довели девчонок до унизительной необходимости искать приюта у законченного проходимца и авантюриста, и уж он-то этим воспользуется на всю катушку! Один чёрт знает, что наш толстяк им присоветует!
— Вот поэтому придётся действовать и рискованно, и несколько необычно. Не беспокойся, всё получится! В самом крайнем случай взвинтим темп гонки настолько, что рыцарь просто не потянет и сам сойдёт с дистанции. У меня теперь полностью развязаны руки — как полноправный член команды Командора я сумела забраться в его вездеход и немножко побаловалась с секретной аппаратурой. Представляешь, десантники даже внимания не обратили! Это, кстати, как раз тот самый случай, когда под личиной благородства прячется самая обыкновенная расхлябанность. А я-то предполагала, что в первые дни меня и в туалет будут водить под усиленной охраной!
— Значит, довольны? Узнали, что хотели?
— Абсолютно всё: аристократы торговаться просто не умеют, так что насчет «прослезились» — это ты напрасно. Теперь можно и не форсировать вопрос со «Спорными Территориями» — мы придумаем, как это подать, чтобы Королевны несколько успокоились. Не делай такое огорчённое лицо — перед нами куда более лёгкая добыча! И переходи окончательно на «ты», не первый же день знакомы!
— Выходит, как я и предупреждал, всё упирается только в Сержа?
— Извини, но ты сам постоянно сбивал меня с толку в данном вопросе, объявляя монсеньора де Пери отщепенцем, который вообразил, что способен сыграть самостоятельную, выгодную партию. Мне недосуг было заниматься очередным гордецом, и вуаля — парень слишком много начал себе позволять!