Я взглянул в её глаза, уж слишком долго она меня обнимает.
- Прости, - она смутившись отвернулась, - больно, наверное?
- Немного… Почему у меня весь торс в бинтах?
В это время, очнулись Гон и Кен...
- Тебя ранил тот джинчурики, - сказал Кен, - ты тогда сознание потерял…
- Очнулся, мальчик, - в комнату вошла врач. Цунаде Сенджу. – В общем у меня для тебя новости вот какие. Шрам на груди у тебя появился, джинчурики прошил тебя на сквозь, уничтожив часть дыхательной системы. Я залатала, используя часть тканей других шиноби, уж извини, но твой пищевод и часть лёгкого были уничтожены, если бы не лечащие печати, что я всучила Джирайе на дорогу – ты бы умер… А так отделался шрамом и ладно. Отторжения тканей не будет, я проверяла. Так в целом – ты здоров, хотя, - она приблизилась, смотря мне в глаза. – В следующий раз не используй такую технику, когда мало чакры, твой источник, чуть не разорвало от перенапряжения! При каком объёме минимум у тебя получался этот твой «Бурайкан»?
- Сорок процентов минимум…
- А ты применил его при скольки?
- При десяти, - сказал, грустно опустив голову.
- При десяти! Ещё раз пять так используешь технику и о карьере шиноби можешь забыть! ЗАПОМНИ! Свой «Бурайкан» применяй лишь будучи уверенным, что у тебя достаточно чакры! Тоже мне, герой нашёлся!
- Извините! Спасибо, Цунаде-сама!
- Спасибо в карман не положи…
- Цунаде-сама, - тактика Б, - вы самая добрая, самая красивая, самая способная куноичи на свете, - сказал я, приняв вид милого мальчика.
Она посмотрела на меня секунды три, а затем обняла меня.
- Ну, какой милый мальчик-Учиха, прям не могу ни потискать!
- Гххх, - задыхаюсь, спасите, - Цунаде-сама, задушите!
- Не получится, я ирьенин S-ранга! От удушья ты у меня не умрёшь! Ладно! Возвращение к карьере шиноби рекомендуется через две недели. И да, поздравляю…
Она бросила мне книгу «Бинго» с закладкой.
- Сорок третье место: Минато Намикадзе, «Золотой Огонь» шестьсот тысяч рьё. Живым или мёртвым Ивагакуре-но-Сато.
Но меня привлекло иное.
Сорок второе место: Сеиджи Учиха «Меч Грома». Красовалась моя фотография, и когда только сделать успели? Шестьсот двадцать тысяч рьё. Так… Учиха, трёхтомойный шаринган, стихия молнии, огня, метание сюрикенов. Владеет техниками А и S рангов… Даже возраст, рост и вес имеется. Владеет кендзюцу, гендзюцу и тайдзюцу на приемлемом уровне. Рекомендация всем ниже токубецу-джонина сбегать? Признание силы? Ну чунинов я вполне уверенно побеждаю. А заказчик… Ивагакуре-но-Сато – живым или мёртвым и Кумогакуре-но-Сато! А вторых, когда разозлить успел? Ну конечно! Похищение Кушины!
- Сеиджи, ты чего застыл? – спросил Кен…
- Да вот, - показываю на свою цену.
- Ух ты! Книга Бинго! Интересно, а Аи-сенсей там есть? – спросил Гон.
- Меня там нету, настоящий шиноби должен быть незаметным…
- Будешь тут незаметным, - буркнул я.
- Не куксись, тебе не идёт, - улыбнулась Аи-сенсей.
Выписали меня через две недели и в самом деле у меня посреди груди теперь круглый шрам, который, по заверению Цунаде, никогда не заживёт. Впрочем и не надо, пусть будет…
По итогу операции – всем выжившим из девятиста шиноби, а выжило лишь триста два шиноби, засчитали миссию ранга S, меня перевели в ранг чунина, с пометкой «За героический поступок». Лицемеры, героический поступок совершили те, кто остался там на веки лежать, а я… В общем ощущение у меня было не правильное, но жилет я принял. Ну и вместе с ним, нашу команду теперь не расформировывают, а переводят на фронт с Ивой в Кусе, война то не закончилась, мы просто убрали фигуру… Я вздохнул, прощаясь с центральным лагерем, стоящим на границе со страной Водопадов, по сути это не лагерь, а приграничный город, но это, как говорится, лирика. А вот проза – нас всех переводят на фронт в Кусе, где война продолжится…
Глава 16. Война (5). Фронт в Траве