— А то, что роботы с простым автопилотом такого не могут! Как бы тебе объяснить… Короче, простые роботы похожи не на муравьев даже, а на зомби. Они тупые, и если ситуация вокруг них резко меняется, они или отключаются, или тыкаются в новое препятствие, как слепые. Но здесь они действовали совсем как люди!
— Так может, у них сложный автопилот!
— Могло бы быть — если бы их не использовали для удаленного контроля люди. Это принципиально разные схемы! Роботы могут быть сложными, если ими управляют люди. Могут быть сложным, если им в черепушку встроен сложный компьютер. Но не одновременно!
— Значит, роботами в шахте все-таки управляют люди, и Хозяйка Горы соврала нам, — догадалась Альда. — Но зачем? Какой в этом смысл? Нам же побоку, кто ими там управляет!
— А вот и не совсем. Нам побоку, если ими действительно управляют люди. Но вот мне показалось, что это не так. Что бы сделали люди, пусть даже в телах роботов, обрушься перед ними огромная каменная плита? Для начала, выругались бы.
— Не суди всех по себе!
— Хорошо, предположим, что они феи. Тогда они кинулись бы проверять, пострадал ли кто-нибудь, а потом наверняка устроили бы совещание, решая, что делать с этой дурой. Все так поступают! Но они даже не замедлились, они просто изменили все алгоритмы. Такое возможно, только если ими управляет очень мощный компьютер. Единый!
Вот теперь даже до Альды дошло, насколько это серьезно. Хозяйка Горы скрыла от них не особенности здешнего графика. Она скрыла сложнейшую машину! Но зачем — вот вопрос! Предположения напрашивались не самые приятные. Они не знали, на что способен этот компьютер. Сейчас они оставались в колонии, потому что капитан Лукия считала это жестом доброй воли. Она была уверена, что они могут покинуть Семирамиду когда угодно, колонисты просто не сумеют помешать им!
А они, возможно, сумеют. То, что они все это скрыли, похоже на предупреждение: намерения у них не такие мирные, как они пытаются показать.
Никакие воины колонии не могли стать серьезной угрозой для солдат специального корпуса. А вот боевые андроиды — совсем другое дело!
— Мы должны рассказать об этом капитану! — указала Альда.
— Рано еще.
— В смысле — рано? Ты же не собираешься ничего от нее скрывать?
— Не скрывать, просто не спешить с откровениями! Ты же знаешь капитана, она честная, как удар ножом под ребра. Она сразу пойдет к Хозяйке этой, спрашивать, что за дела. Будет конфликт, как пить дать.
— А что предлагаешь ты?
— Узнать побольше, — подмигнул ей Киган. — Мне пришлось прервать наблюдение, когда вы с чудовищем устроили тут скандал планетарного масштаба. Теперь я хочу вернуться в шахты и понаблюдать, как там все устроено.
— Почему именно в шахты, а не в город?
— Потому что в городе слишком много нежелательных свидетелей, а шахты — это явно территория искусственного интеллекта.
Это был плохой план. Неправильный с точки зрения всех правил военного флота. Но в чем-то Киган был прав: сейчас опасно устраивать настоящий скандал. Есть еще шанс, что компьютер — не угроза, его скрыли от гостей, чтобы те не захотели его забрать. А на самом деле Хозяйка Горы хочет только мирной торговли, так зачем ссорить ее с Лукией?
— Хорошо, осмотрим шахту, — кивнула Альда. — Но я пойду с тобой! Тебе нельзя доверять судьбу межпланетных переговоров, ты безответственный.
— Сделаю вид, что последнюю фразу я не слышал. Да расслабься ты! Пока опасности нет, мы просто посмотрим. Мы же тут заперты, нам скучно, и местные вряд ли удивятся, когда мы полезем в шахту!
Альда не отказалась бы от его решительности.
— Неплохо было бы предупредить кого-нибудь о наших планах…
— Кого? — хмыкнул Киган. — Сказать Лукии — нарваться на скандал. Сказать Рале — все равно что сказать Лукии. Сказать Стерлингу — все равно что подать рапорт об увольнении, потому что он побежит ябедничать не Лукии, а куда выше. Остаются только Ноэль и чудовище, и от обоих я предпочел бы держаться подальше, пусть и по разным причинам. Я рассказал это тебе, потому что только тебе доверяю.
— А я согласилась, потому что хоть один взрослый человек должен тебя сопровождать! Мы спустимся туда только один раз.
— Мне больше и не нужно, чтобы все понять. Да не переживай ты раньше срока! Уверен, сегодня-завтра уже очухается та девушка, из-за которой нас теперь чуть ли не серийными убийцами считают, ее торжественно покажут волнующимся массам, массы успокоятся, и все будет хорошо.
***
Первым, что почувствовала Грания, проснувшись, была не боль. Нет, боль ушла, милостиво изгнанная лекарствами. Но теперь ее испепелял жуткий стыд, от которого не было спасения.
Она помнила, как оказалась здесь, что перед этим было. Какой страшный позор! Куда больший, чем мог бы быть… Если бы она обратилась к медикам сама, возможно, ей удалось бы сохранить тайну. Как повезет, пятьдесят на пятьдесят. Но раз в дело оказались втянуты пришельцы, вся колония узнает правду.
Что если кто-то увидел ее такой, снял, показал другим? Этого она просто не переживет! С другой стороны, кто ей позволит умереть? Она — из элиты, ее вылечат и отправят домой. И плевать медикам, что жизни у нее больше нет!