Айсер хотел посоветовать МакМиллан отдохнуть, но, будучи сам обессиленным, уставшим от долго пробуждения, лишь молчаливо кивнул, опустив голову к полу, но смотрел он куда-то далеко, вдаль, сквозь него.
— И тогда меня посетила ещё одна мысль, — физик продолжил. — Ведь для каждого наблюдателя, смотрящего на звездолёт издалека, видятся разные формы. И наблюдатель должен был быть! Даже тогда, миллионы лет назад. Множество звездолётов могли складываться вместе в разные символы, формы, даже буквы, чтобы что-то передать на расстояние кому-то другому. Из чужеродной цивилизации.
— Зачем им это делать, если они двигались быстрее скорости света? — поинтересовался Айсер.
— И их цивилизация должна была занимать весь рукав Ориона. В космосе нет абсолютного зенита и надира, как нет правого и левого. Даже карта широт будет относительно чего-то, каких-то космических ориентиров, понимаешь?
— Разные формы на разном расстоянии и под разным углом?
— Вот именно! Всё это может быть обманом. Круглый шлем скафандра и рукоподобные отростки — всё может быть обманом. Всё, кроме углов и граней.
— Думаешь, так специально было сделано?
— Не знаю точно. Но есть последняя проблема. Самая глобальная. Технологии и масштаб цивилизации. Они ведь были намного продвинутые, чем мы, так? Но где их следы? Мегасооружения? Орбиталища? Руины городов или орбитальные станции? Их попросту нет! Лишь множество разбросанных звездолётов, которые продолжают функционировать. Эта недостающая деталь не вписывается в устройство мира. Почему они кинули всё? А куда они исчезли? Взяли и вымерли? Если они перемещались тем же способом, что и мы сейчас, сильным электромагнитным взаимодействием, названным в честь Дирака, то где их генераторы этого поля? Они их попросту уничтожили! Аннигилировали! И не оставили следов. Я так решил для себя, но последние пару недель… — на лбу МакМиллана появились небольшие испарины, — но последние пару недель изменили моё мнение. Не прозрение, но что-то другое. И сегодня я получил ответ.
— Ты про звезду?
— Да, звезду, — МакМиллан перешёл на шёпот. — Если даже у меня это получилось, то что та цивилизация могла создавать, ты только представь! Целые планетарные системы!
— Ты говоришь, что они жили миллионы лет назад, но таких молодых звёзд нет где-то по близости. Всем им не меньше миллиарда лет.
— А ты посмотри ещё раз наружу. Сколько бы ты дал лет новорождённой звезде? Пару часов? И это ведь грубый вариант.
— Звёзды генерировали монополя? Идея становится совсем абсурдной.
— Нет, вряд ли. Звёзды — это звёзды. Но они генерируют огромное количество энергии и выбрасывают атомы тяжелее из своих термоядерных горнил. Если управлять электромагнитными полями, то тебе не потребуется никакая сфера Дайсона, чтобы превратить звезду в огромный реактор. Я не могу точно сказать, и не думаю, что кто-то может, какие звезды в этой части рукава Ориона искусственные, а какие нет. Но, возможно, целая цивилизация не просто так исчезла из этой вселенной.
— Может они переселились? В Андромеду?
— Я боюсь, всё намного хуже. И мне страшно представить события, повлекшие за собой такие ужасные последствия. Вот мы и вернулись к первоначальному твоему вопросу.
Айсер и МакМиллан смотрели друг на друга, словно их сознания входили в унисон. Айсер не заметил, как вагон бесшумно вошёл в ложу конца линии, зафиксировавшись у перрона.
— Приехали. Выдвигаемся, — Слахсер подошёл к ним, оповещая о прибытие. Он указал пальцем МакМиллану в сторону инопланетного звездолёта, а Айсера подманил к себе ладошкой. — Мы пойдём позади. Будем замыкать.
О'Шейн, на чьей голове был одет экзоскелетный шлем, а сам он был облачён в униформу солдата, поверх которой располагался компактный бронежилет, развёрнутый полностью, уже ожидал физика у платформы, на которой размешался инопланетный аппарат. К его низу были прикручены фальшивые колёса, имитирующие его движения, чтобы ни у кого не возникли вопросы по поводу левитации. МакМиллан подошёл к О'Шейну, и тот положил на его плечо руку, несколько раз слегка ударил, и они обступили платформу, выкатывая её к двери. Её движением управлял О'Шейн, контролируя его с прозрачной, стеклянной консоли, находившейся в его руках. Боковая трёхметровая дверь отъехала в сторону, явив им помещение космопорта. Они синхронно вышли наружу. Айсер и Слахсер наблюдали, как платформа выкатилась на перрон, а затем вышли на него и сами.
Человеческий хаос — вот как можно было описать происходящее. Сотни людей, одетых в униформу солдат, медиков и инженеров орбиталища, выгружали оборудование и амуницию из вагонов монорельс, забивших собой всё в округе. Толпы вооружённых солдат трусцой пробегали между выгруженными контейнерами. Большинство из них двигалось внутрь космопорта, скрываясь от Айсера за множественными вагонами. Карлос Вэй уже ожидал их, стоя рядом с одной из лавочек, кои были загружены расставленными медицинскими приборами и инвентарём. Он явно нервничал, наблюдая за новыми прибывшими, кативших непонятной формы аппарат.
— Вы опаздываете, — бегло отговорился он, но увидев Айсера, дрогнул. — А он что здесь делает?
— Он с нами, — произнёс О'Шейн сквозь свой шлем.
Вэй посмотрел по сторонам. Рядом пробежала рота солдат, чей командир отдал честь и передал зашифрованную информацию на сетчатку глаза Вэйя. Вэй раздражённо кивнул ему.
— За мной, — Вэй произнёс слова гневным тоном, уводя Айсера и других вслед за ротой. Слахсер слегка усмехнулся. Айсер видел, что тому явно нравился хаос, всё то передвижение человеческих тел, проносившихся мимо. Солдаты помогали медицинскому персоналу разбирать спасательный инвентарь, погружая его на мобильные платформы. Те двигались вглубь здания, сопровождаемые военным персоналом. На лицах тех, у кого они не были скрыты за шлемами и зеркальными забралами, Айсер читал панику, пытающуюся скрыться за дисциплиной и субординацией, но ничто, даже многолетние тренировки, не могут подготовить тебя к реальности, холодной как бетонный пол, обложенный керамическим слоем, по которому шагал Айсер. Двигаясь сквозь построенных солдат, расходящихся перед Вэйем, он не мог не отметить про себя всю ироничность и парадоксальность ситуации, ведь второй помощник, будучи их главным и прямым главой, которому они обязаны безосновательно подчиняться, вёл за собой машину смерти, которая перевернёт их жизни и жизнь всего человечества раз и навсегда. Ради этого момента Айсер мог и отложить свои планы по уничтожению Пирра, смакую и наслаждаясь каждой секундой того безумия, известного ему, но скрытого от остальных. Теперь он мог понять и главную мотивацию Слахсера. Понять, но не разделить.
— Вы хоть представляете какой сейчас хаос здесь творится? Введён чрезвычайный режим на всём Булыжнике. Все боевые системы, противокосмическая оборона, военные резервы — всё приведено в действие. Все подняты на уши, — нервно тарабанил Вэй, приказывая солдатам разойтись и дать платформе с непонятной геометрической фигурой продвинуться вперёд.
— Разве ты не главный и единственный начальник в данный момент? — холодно спросил О'Шейн.
— Это уже не имеет значения. Флот ведь долетел сюда. Не важно в каком он состоянии. Главное, что часть уцелела. Каждый генерал флота ВЗП стоит надо мной. Мы так не договаривались, О'Шейн, — Вэйю было всё равно, услышит ли кто-то из толпы их диалог.
— Так получилось. Извини.
— А куда все движутся? — спросил Слахсер. Несмотря на довольно сильный шум, акустически поглотивший всё, его голос был отчётливо слышан как Айсеру, так и тем, кто был впереди.
— Инженеры Булыжника переместил одну и аксионновых платформ на высокую орбиту Булыжника за пределы его атмосферы. Там разместили временный центр по приёму уцелевшего флота. Ближе они подлететь не могут.