— … — Хель молча сидела на мне с немигающим и пустым взглядом. Я не мог заметить и тени на эмоцию на её лице.
Через несколько минут, она сфокусировала взгляд. Отстранилась от меня, встала и отошла, сев на бортик ванной. Я поднял голову и потрогал затылок. На ладони остался неплохой такой отпечаток крови. Но боли не было, спасибо обезболивающему.
— Я знаю… — Тихо сказала она, когда я сел и опёрся о раковину.
— Что? — Спросил я уставшим голосом.
— Знаю, что они с тобой сделали… — Всё ещё тихо ответила она. Я повернул голову в её сторону. Всё ещё бледная, она смотрела на меня глазами готовыми в любой момент заплакать. — Ты прошел программу «S.W.M.K.C.» Или если точно «Soldiers With a Modified Krebs Cycle» — Солдат с изменённым циклом Кребса. Учёные Организации проводили эксперименты с идеей сделать бойца, который будет никогда не спать, и не уставать, да и боль сильно притупляется. Очередная мечта о суперсолдате.
Взяв паузу, она обхватила себя руками за плечи и отвела взгляд от меня. А я хотел услышать продолжение.
— Они вывели очень опасную и нестабильную сыворотку, она при длительном приёме, влияла на митохондрии в клетках организма испытуемого, и как-то мутировала. Изменяя процесс постоянного создания из химических элементов энергии для всего организма. Это была первая фаза. Она позволяла не уставать и притупляла отчасти притупляла именно боль, но нервная чувствительность оставалась неизменной. Вот только процент выживаемости после хотя бы десяти инъекций сыворотки был менее двадцати процентов. А когда во второй фазе эксперимента, испытуемого требовалось оперировать и изменять некоторые из внутренних органов, для большего притупления боли, а так-же стабилизации процессов изменения. Выживаемость составляла менее пяти процентов от тех двадцати.
— … — я продолжал молчать, не перебивая её.
— Проект закрыли, так как в итоге не выжил ни один из тестируемых. Сколько их было никто уже и не знает. Это мне рассказала перед смертью одна из моих подруг, работавшая там как ответственная за моральное состояние испытуемых. И… — теперь она вернула взгляд на меня, слёзы, не выдержав потекли по её щекам, а голос стал заикаться. — Она с-сказала, что был один р-ребёнок. Он был с-самым длительным из тех, на ком проводили эксперимент. Его подвергли более ж-жёсткой программе. Не официально. Но в конце, не завершив процессы до конца, его приказали отправить обратно на поверхность. Он выжил, но по её собственным расчётам проживёт он в такой не завершенной фазе не б-больше пятнадцати-двадцати лет с начала эксперимента.
— То есть… — В уме прикинул я, вспоминая что тогда мне было девять. — Мне осталось где-то от двух до пяти лет.
Тяжело вздохнул и откинул голову назад к стене. Прикрыл глаза и просто посидел немого. Рядом зашевелилось. К груди прислонилась голова Хель которая продолжала беззвучно рыдать.
— Хочу кофе… — Тихо пробормотал я.
— Я сварила, как ты любишь. — Ответила она не двигаясь.
— А покушать ты сделала? — Спросил я её. И почувствовал утвердительный кивок головы. — Тогда хватит сидеть, а то опоздаем ещё. И вообще, почему фартук на голое тело?
— Я думала тебе понравится… — Сказала она, поднимая голову и заглядывая мне в глаза. Слёзы уже прошли и остались только небольшие всхлипы.
— Правильно думала. — Согласился я и погладил её по голове.
— У тебя очень много шрамов… — проведя ладонью по уродливым рубцам на моей груди сказала Хель.
— Наверное… — пожал я немного плечами, — главное, что их не видно под одеждой. У тебя же тоже есть, я видел вчера.
— Эти я ещё не удалила, сейчас можно хоть что спрятать. Парочку я татуировками скрыла, красиво да? — сказала она и оттянула верх фартука.
— Очень. Особенно без этой ненужной вещи. — ответил я ей и повернув её голову к себе поцеловал. Развязал ленточку за спиной и откинул ненужную тряпку. Взял её на руки, получив в ответ удивлённый вскрик, унёс её по направлению спальни.
— А завтрак? — спросила она у меня на руках не особо то переживая за ответ.
— Холодный вкуснее.
***
— Что-то он опаздывает. — Сказала я, посмотрев на часы, звонок на первый урок был семь минут назад.
— Может случилось чего? — спросила меня соседка по парте Тоня Гончарова.
— Не знаю… — ответила я. Кабинет естественно был закрыт так что мы стояли в коридоре ожидая учителя. Девочки, большая часть из них, отошли и уселись на лавочки под окнами. Димка просто на просто опёрся о стенку и сейчас спал стоя. Витя стоя рядом со мной смотрела куда-то в стену.
— Вить, ты чего завис? — позвала я его помахав ладонью перед лицом.
— Просто думаю… — не отвлекаясь от стены сказал Ржевский отчуждённо.
— О чём? — больше от скуки чем из интереса поинтересовалась я.
— О жизни, о том куда пойти после школы. — пожал он плечами и повернула голову ко мне. — А ты не думала ещё куда поступать?