Он поглядел на небо, пытаясь определить куда попал, но его закрывали низкие тучи. Вокруг обступали хмурые ели и сосны. Ведун не знал этого леса. Деревья потрескивали, говоря о крепчающем морозе. Саван ненастья повлачился по земле. Студеный ветер уныло заиграл в свою трубу. Вьюга закружила в танце и вдруг обидевшись на что-то протяжно завыла. Мелкий колючий снег завращался в воздухе.
Иво угадал, где находится юг и пошагал в этом направлении. Он старательно представлял, как внутри его горит жаркий огонь, как он согревает всё тело, и голову, и руки, и ноги, и даже уши и нос, а энергия мира питает этот огонь. Сейчас важно добраться до тепла, до людей.
— Что-то вьюга воет как живая, — думал ведун. Он остановился, прислушался. В ветре слышались звуки воя собак и хрип охотничьего рога. Мурашки ужаса пробежали по озябшей спине.
— Возможно виденье было предупреждением! Да нет, такого быть не может! — отогнал мелькнувшую мысль ведун, но прибавил шагу. Глухой рёв рога вдруг перекрыл голос вьюги. Он заставил замереть всё даже стихию зимы. Словно споткнувшись Иво упал лицом в снег. Волосы обрели свою неведомую волю и зашевелились.
— Всё, что снилось мудрецам, обитает в бытие, даже кошмары о Дикой охоте, — пробормотал ведун, усилием воли возвращая себе самообладание. Он словно матерый волк поднялся и повернул на восток торопясь уйти с пути опасности. Братья ведуны к старости оставляют заботы странствий и становятся отшельниками. Старцы посвящают себя молитве, совершенствованию человека и поиску способов победы добра и над злом. За время жизни ордена ведунов разработано искусство побеждать почти любые создания тьмы и зла, спасаться из казалось бы безвыходных ситуаций. Но как противостоять Дикой охоте так и не придумано.
Как можно спастись от самого хозяина ада выезжающего со своей сворой на охоту за человеческими душами? Самые общие пожелания — это сохранять разум, уйти с пути и спрятаться в святое место, например в церковь. Ведун надеялся на удачу. Он молился Богу и вьюге, которая заметает следы. Ветер тоже помогал и дул от опасности к человеку. Ноги Иво размеренно отталкивались от земли, он бежал ровно стараясь сохранять энергию. Усилием воли ему удалось успокоить разум. Движение и "внутренний огонь" разогрели тело. Уже далекая опасность проносилась мимо. Это вселяло надежду.
Вдруг далекий вой псов наполнился злой радостью, затем сменился остервенелым лаем. Рог затопил всю вселенную унылым триумфом. Кошмарный звук казалось заскреб когтями по спине ведуна. Иво понял, Дикая охота напала на след, на его след! Ноги ведуна подкосились, но на этот раз ему удалось удержаться. Страх ледяным панцирем сковал его тело. Многоголосый вой щупальцами опутал его душу. Иво чувствовал в этом вое, того господина из злого леса которому он не покорился и слуг его он убивал столь безжалостно, словно пришло время последней битвы добра и зла. Эта мысль вспыхнула ярким озарением:
"ПРИШЛО ВРЕМЯ АПОКАЛИПСИЧЕСКОЕ РАСКРЫТОЕ ПРОРОЧЕСТВОМ АПОСТОЛОВ СЫНА БОЖИЯ", а нападение мира «Полигон» лишь одна из искр горящего пламени.
Сопротивляться психическим ударам стало немного легче. Иво уже испытывал его удар и ещё он помнил, что ящер сражался с ним и остался жив. Сейчас враг стал во много раз сильнее и огромнее, но он материален, а значит, есть надежда. Неожиданно вой собак и рёв охотничьего рога слились в единый звук сравнимый с бесконечным раскатом грома, который влился в череп ведуна, вытесняя человеческое сознание.
Иво нёсся огромными прыжками, нисколько не думая об усталости и разуме. Судорожно сокращались мышцы ног. Тело бежало как будто само собой. Глаза лезли из орбит. В голове колоколом била горячая кровь. Ведун знал, так нельзя, он на грани жизни! Кошмарная мысль лезла в мозг, что Дикая охота это посланник — парламентер. Стоит принять его сторону и ужасы кончатся, останутся лишь страхи существования во тьме и зле.
— Мысль не моя — чужая, понял Иво и сразу вой и рев обрели смысл.
Псы пели:
"Есть единственная радость — это власть силы над жертвой, когда зубы рвут плоть, а горячая кровь омывает победителя. Всё остальное лишь страх, ужас и мука, мука, му-у-у-ка, му-уу-ууу-уу-ка, ууу-у-уу-у-у-у…"
Труба охотника вещала:
"Ты очень силен. Ты всю жизнь выдавливал из себя зло и мрак. Ты выдирал ростки греха сразу, как только замечал их в себе, корни остались в твоей душе, приглядись. Дай им свободу и расцветет прекрасное дерево тьмы. Покорись мне и получишь облегчение. Ты познаешь радость погони, сладость нападения и счастье да-да счастье, когда будешь рвать чужую жизнь на куски. А самое главное ты останешься жив. Покорись и ты будешь жить, покорись, покорись, покорись…"
Все силы ведуна уходили на сопротивление психической атаке, чтобы не пасть на четвереньки и не завыть, ненавидя всё живое. Дикая охота неотвратимо приближалась. Собаки догоняли. Иво понимал, что жить осталось совсем недолго. Не покорившихся жрут заживо. Из снежной завесы навстречу ведуну выскакивали черные деревья. Их острые сучья норовили попасть в лицо человеку. Он уворачивался и бежал дальше. Ослепленный ужасом ведун не заметил, как кончилась темнота леса и он влетел в заросли серебряных ив.
Зазвенели хрустальным звоном никогда не опадавшие листья. Иво продрался сквозь заросли и попал в журчащие воды незамерзающей речки, почти ручейка. Струи обхватили разгоряченные ноги. Тысячи ледяных иголок поползли от ног к голове живой волной бодрости. Ужас начал утихать. Доселе неведомая боль вдруг отпустила человека. Иво догадался в какую воду он вступил. Есть только один ручей в мире по одному берегу которого растут серебряные ивы, а по другую серебряные камыши и он не замерзает даже в самую лютую стужу. Это ручей живой воды истекающий из храма Триединого Бога: Бога бесконечной небесной любви, Бога сына и Бога Духа облекающего всё сущее собою.
Более Иво не медлил. Он окунулся с головой в студеную воду. Когда ведун поднялся, в его разуме воцарилось спокойствие, а в глазах затеплилась надежда на спасение. Иво вышел на камышовый берег и пройдя несколько шагов вдоль по течению снова спустился в воду. Затем он развернулся и побежал к истоку. Холод снова набросился на человека, но оказался бессилен, капли влаги испарялись на разгоряченном теле.
Впереди раздался слабый звон колокола, призывающего людей ко спасению и разгоняющего зло. Возможно он и помог свершиться незатейливой хитрости ведуна. Неистовые псы бросились по ложному направлению следа, но коварного охотника не обманешь. Он знал, где жертва может рассчитывать на спасение. Враг затрубил в рог, указывая направление и погоня за Иво возобновилась. Обманутые собаки захлебнулись в злобном лае, но не смогли убить душевное равновесия человека. Иво бежал по краю речки опасаясь отрываться от спасительной воды.
Ведун заметил, что звон колокола усиливается с каждым шагом во много раз, а вьюга утихает. Иво вдруг выбежал из ненастья. Здесь сияло солнце, царствовал храм. Он возвышался надо всем, вздымая в небо купола с крестами. Звуки ударов колокола волнами переливались в воздухе. Они ударялись об окружающую пелену ненастья. Злая непогода откатывалась и снова наползала. Множество людей бежало по дороге к храму. Все с обезумевшими глазами, хрипя и задыхаясь от бессильного напряжения, стремились спастись. Иво был последним, кто вынырнул из стены ненастья.
Лай и вой собак неожиданно смолкли. Трубный рёв рога сотряс землю и воцарилась тишина. Вьюга застыла. Всякое движение умерло. Человеческие сердца замерли. Лишь Иво догадался, что сейчас произойдёт. Он увидел, как люди хватаются за грудь и падают, как их рты раскрываются в беззвучном крике, как среди них стали возникать красные псы с горящими мраком глазами и изрыгающими тьму пастями.
Ведун бросился с головой в воду. Он поднялся только тогда, когда почувствовал удар ожившего сердца. Иво увидел, всё изменилось. Колокол оглушал отчаянием, но его призыв уже никто не слышал. Вокруг лежали окровавленные куски тел, да красные собаки поднимались с земли и неотрывно смотрели в сторону цитадели добра. Кровавые звери ада вырастали из поверженной плоти жертв. Их тощие, словно лишенные шкур, тела вздрагивали от каждого удара колокола, но собаки не отступали. Стена ненастья превратилась в стену мрака, которая стремительно захватывала просвет перед храмом. Казалось, само пространство сжималось, грозя раздавить крепость света и добра. Ручей живой воды усыхал. Иво попытался воспользоваться странным оцепенением врагов и устремился к храму, но снова взревел рог. Собаки ожили. Повинуясь воле хозяина, они ринулись на человека, посмевшего не измениться и что ещё возмутительнее оставшегося в живых.
Меч сам выправился из браслета и очутился в руке. Иво отскочил на середину спасительного ручья. Первая псина прыгнула за ним. Ведун увернулся и ударил. Тварь свалилась в воду и закорчилась в агонии разложения. Обтекающая её вода окрасилась в чёрный цвет. Мерзкое создание быстро растворилось. Собаки не остановились, напротив они с неистовым остервенением полезли на ведуна. Передние в живой воде разваливались на куски, следующие лезли по ним. Несмотря на занятость атакой, Иво увидел, как наступающая тьма вдруг выкинула из себя огромных кровавых псов. Их тела не были гладкими, они покрывались длинными костяными шипами, словно шерстью.
— Вот и сама адская охота подоспела, — мелькнуло в разуме человека. Иво знал, если он увязнет в сражении, то погиб. Ведун бросился вперёд к храму, устремившись всей душой к свету спасения. Величественное здание находилось уже недалеко. Оно нависало неприступной громадой, но ведун видел, одна створка ворот приоткрыта и там сквозь золотистый свет видна фигурка человека. Человека, который ждёт, ждёт именно его последнего оставшегося в живых, вселяя надежду на спасение. Иво бежал, напрягая всю волю. Казалось, будто железная клетка из кошмарного видения давит на его плечи. Ведун почувствовал, что летит над землей и спасенье близко. Наперерез его пути в гигантском прыжке взвился черный пёс.
— Остановись! — оглушил голос охотника, — Ты будешь таким как я. Ты будешь покорять миры, упиваясь победами… -
Но Иво не слышал, всё его внимание обратилось на нападающего пса. Ведун рубанул тварь изо всех сил мечом по голове. Человека пронесло над мертвой собакой. Ударившись о ворота храма, он упал. Над ведуном появилась красная голова пса. Тьма валилась из раскрытой пасти. Иво ткнул в неё мечом. Кто-то ловко схватил ведуна за ноги и втащил вовнутрь. Вход закрыли и заперли на гигантский засов. Трое здоровенных мужиков облегченно вздохнули и широкими рукавами крестьянских рубах вытерли пот со лба.
Усталое лицо на фоне расшитых золотом одежд — над ведуном склонился юный служитель храма. Его глаза светились верою в победу добра.
— Витязь! — удивленно прошептал он увидев меч. Молодого отстранил старец и строго спросил: Гой еси?
— Христианин, — ответил Иво и немного помолчав добавил, — Аз ведун многогрешный. –
Створки ворот затряслись от ударов и скрежета. Глухой вой полез в щели.