Места на ночь в шатре ему не досталось, а попытка достать палатку закончилась полным провалом. Так что он, замотав голову в два слоя противомоскитной сеткой и проворочавшись полночи, наконец-то задремал, когда его укусила выползшая из болота пиявка. Матерясь сквозь зубы, он посыпал её солью, и с удовольствием смотрел, как она корчилась пока не издохла. Но больше уснуть толком так и не смог, находясь до самого рассвета в легкой полудреме. Продолжая в полусне-полубреду, вяло ругать неправильных пиявок, что так больно кусаются, хотя их укусы вообще не должны чувствоваться. И вообще весь мир тут, какой-то неправильный, и его просто необходимо весь разрушить до основанья, а затем мы свой мы новый мир построим, кто был ничем — тот станет всем…
Так во сне переживая стихотворные строчки 'интернационала' он не столько проспал, сколько промучился до рассвета.
И сейчас прервав всем утренний, самый сладкий сон, удовлетворения от сделанной гадости, к большому его сожалению, у него не наступило. Наоборот раздражение у него только росло от того что все двигались как сонные мухи, норовя заснуть на ходу. Да ещё и видно было плохо, так он пару раз уже запнулся, едва не пропахав землю носом, не разглядев впотьмах колышки от шатра.
Так что в путь двинулись все равно лишь, когда окончательно рассвело. Пока собрали имущество, навьючили его на ездовых бизонов, перекусили по быстрому, времени уже прошло порядочно. Но оно и к лучшему, потому что глупо ходить ночью по болоту. Пусть оно уже и значительно обмелело, напоминая скорее заболоченную равнину, но мало ли какие ямы там ещё могут встретиться на пути.
Впереди опять шел Серый. Он никаких ям не боялся, утверждая, что видит тропинку, и по ней и идет. Не утруждая себя даже проверкой перед собой дороги с помощью длинной палки, которую ему попытался навязать Лом. Но тот только отмахнулся от него.
Так не спеша и без происшествий двигались загребая ногами вонючую грязь в течении пары часов. Хотя не все шли пешком, девчонка и старуха ехали на бизонах, умостившись посреди тюков. Так как передвигайся те наравне со всеми, то скорость движения их 'табора' значительно бы упала.
Местность постепенно повышалась, пока наконец примерно ещё в получасе ходьбы не показалась ясно различимая граница за которой уже точно была твердая земля.
Но перед тем, как те до неё добрались, с ними случилось ещё одно происшествие.
— Гляди, такого ты встречал?!
— Да, вроде бы. Только этот ещё и грязный.
— Ну, давай показывай, как ты их побеждаешь.
— Не, ну вот почему опять, грязный, вонючий зомби?! На болоте водяные должны жить, или там, кикиморы, на худой конец! Ща, я ему покажу кузькину мать!
Размахнувшись, Серый кинул свой меч, что таскал на поясе в неторопливо бредущего, куда-то мертвеца, что пока не обращал на них внимания.
— Сдохни сссука!
Тот, вцепившись в прилетевшую в него 'железяку', рухнул на месте.
— Не, ну ты тока глянь, эта тварь мне меч погнула!!! Как я его теперь в ножны засуну?!
— А ты его в руках носи. Гы гы.
— Ага, щаззз. На хрен он мне не сдался!
— Гляди, вон там ещё двое.
— Ну всё, хана вам кролики! Всех убью, один останусь!
И Серый побежал к видневшимся впереди, по ходу их движения, очередным зомби. На бегу размахивая пустыми ножнами от меча.
Не добежав, сходу, метров за пять, метнул своё оружие в одного из них, присовокупив к этому привычное уже пожелание 'сдохнуть'. И оставшись с голыми руками против второго, направил на того с грозным видом фигу.
— Сдохни!
Но тот, однако, и не подумал последовать этому дружескому совету. Довольно шустро заковыляв к Серому, вытянув в его сторону руки и раззявив пасть.
Вот тут Серый слегка струхнул и разозлился. К его счастью разозлился все же сильнее. И как бы толкнул в сторону врага всю свою ненависть к этому ходячему трупу, один из которых, не так давно и так позорно гонял его по холмам. Сопроводив это ещё одним пожеланием для того сдохнуть.
На этот раз результат был. Зомби, зашатавшись, рухнул. А Серый облегченно выдохнул воздух из груди.
Эта победа, не столько даже над зомби, как над самим собой подняла его боевой дух на небывалую высоту.
— Э, как я его?! Видал?!
— Вон ещё один ковыляет. Спорим, что не сможешь повторить?!
— Да как два пальца об асфальт!