— Ииеаа… Йааане!.. Директорат! Это кто из них, кто-то в Короне, я не знаю имён, я не!..
Инстинкт самосохранения вырвал слова из горла священника, прежде чем он успел одуматься — и всё же попытать шансы, что агент собеза не станет казнить его как гангстер из фильма.
Милана пренебрежительно усмехнулась и снова пихнула священника на пол. Тот перевёл дыхание, потом зыркнул на неё исподлобья с откровенной ненавистью.
— Потрудитесь раскрыть мысль? — едко спросила недобрая гостья, поигрывая оружием.
— Серая сучка… — процедил святой Натуарус, без особой злобы. — Вот так сегодня работает СОБ? Я постараюсь передать это в массы, не беспокойся…
— Говори, ничтожество, не тяни время, — презрительно ответила Милана.
Игра сорвалась. Священник, ощущая, что бремя его личного духовного таинства, к добру или худу, снято, поднялся и, игнорируя недоброжелателя, рухнул в кресло за столом.
— Я действительно не знаю ничего конкретного, — сухо сказал Натуарус, выдвигая ящик. — Ты должна понимать, что в таком деле никто не заключает сделки лично. Что, по-твоему, будет как в трущобах? Баш на баш?
— Но каким-то же образом ты выведал это своё «ничего конкретного», — столь же сухо нажала Милана.
На стол брякнулась бутылка с мутным содержимым и стакан.
— Даже когда имеешь дела через посредников посредников, — протянул священник, наливая себе стопку, — есть шанс что кто-то что-то знает. Я не стал нажимать слишком сильно — плохо для дел — но сами посредники уже были указателем.
Он отпил и с удовольствием выдохнул.
— Кто бы ни потребовал ту поставку — они заседают в Совете директоров Кадеррана.
— А маленькое приключение с беженцами, это что? — протянула Милана. — Самодеятельность?
— Никогда не поздно дать людям надежду, — развёл руками священник.
Святой отец Натуарус сиял добронравием. Они оба знали, что беженцы оставили в распоряжении Ордена немало ценностей.
— Мне стоит пристрелить тебя, пока ещё не поздно, — сплюнула Милана.
Священник бесстрашно смерил её взглядом.
— Но к чему эти вопросы, агент Хаммел? — вопросил он, будто продолжая другой, куда менее напряжённый разговор. — Разве за это вы отправились в изгнание?
— Тебя вроде по голове не били, — брезгливо протянула та. — Заговорил лирикой?
Натуарус важно указал на неё рукой со стаканом:
— Вы же обвиняетесь вовсе не в том, что плохо ищете злодеев. Но в том…
Милана скрипнула зубами.
— …что сами стали одним из них, — почти нараспев закончил священник. — Вы выглядите очень неплохо для того, кто…
Резкий рывок выплеснул содержимое стакана — Милана резко подняла проповедника из кресла, рванув за и так мятую на груди рясу.
— Не тебе рассуждать о жертвах синдрома! — процедила она.
Но в этот раз её агрессия не впечатлила священника. Возможно потому, что проклятый шарлатан уловил нотки слабости в её голосе.
Почуял её страх.
— Я видел, как люди приходят сюда с такими глазами, как твои, — произнёс он. — Ты же не пытаешься бежать? Вы сами, звероловы всегда говорите, что бежать бесполезно.
Милана злобно пихнула его прочь, заставляя растянуться в кресле.