Или не убивать? Она же не на задании.
Нет, на задании. И ее предназначение — убивать. В первую очередь "антисоциальные элементы".
Седой положил ей руку на плечо.
— Познакомимся поближе, деточка?
Он стоял чуть позади, и она сначала ударила мужчину локтем в солнечное сплетение, а затем, развернувшись, дала емв ногой по лицу. Противник упал. Второго она стукнула металлической ручкой по виску. Третий, нетвердо державшийся на ногах, посмотрел на товарищей и решил облегчить желудок. Седой, сплевывающий кровь вместе с зубами, стал шарить по поясу окровавленной рукой. Блеснуло лезвие. Альфа еще раз ударила его по лицу, теперь уже кулаком, и вытащила нож из его ладони.
Он посмотрел на нее с ненавистью. Яростной и жестокой. Если бы сила была на его стороне, он бы после такого унижения долго бы резал ее на куски — не ради удовольствия, ради мести. Ему повезло. Она не знала чувства обиды, ненависти или мести. Поэтому она просто перерезала ему глотку. Одним быстрым движением. А затем подошла к все еще блюющему пьяному и воткнула нож ему в шею.
И — ничего. Ни сожаления, ни удовольствия. Она почти завидовала седому. Почти.
Вряд ли эгочеловеческое общество потеряло сейчас лучших своих представителей, но эта стычка оказалась бессмысленной. Не то. Она рассчитывала на хорошую драку, а отнюдь не на избиение младенцев. Убийство — всего лишь набор механических действий, и само по себе не несет никакого смысла. Но…
Внутри все переворачивалось. Синие нити то проступали на коже, то прятались вглубь. Холодное ядро прижималось к сердцу. Ей надо почувствовать что-то еще кроме этого проклятого ядра.
Постукивая наконечником зонта по дорожному покрытию, альфа зашагала дальше. В маленьком оранжевом рюкзачке, бьющем ее по спине в такт движению, покоилась запечатанная особым образом папка. У ее хранительницы впереди был целый день и долгая дорога.
И много встреч.
Порыв ветра швырнул альфе в лицо ворох листьев и осколок бутылки, от которого она успела увернуться в последний момент. И — запах. Запах "радуги" — синтетического псинаркотика нового поколения.
Что ж, теперь она знает, куда отправиться.
***
Капитан Пай с мрачным видом читал ее отчет. Медсестра с кучей мазей и бинтов бегала вокруг неподвижно застывшей альфы.
— Если Совет узнает, нас подведут под трибунал, — простонал капитан и поднял глаза на подопечную. — Ну зачем ты вышла на той остановке? Маршрут был согласован заранее!
— Что давало возможность для утечки информации.
— А нельзя было ссамовольничать раньше? Или позже? Но не в этом проклятом районе!
— Оптимальный вариант для определения преследования — выход в неблагополучные кварталы.
— И как? Определила?
— Было обнаружено трое преследователей, но цели их остались невыясненными по причине их скорой гибели в результате излишне агрессивного поведения, угрожающего целостности моего организма.
Капитан некоторое время смотрел на нее с подозрением, потом глубоко вдохнул и махнул рукой.
— Что хотели, то и получили, — пробормотал он раздосадовано. И уже громче добавил: — Ну а наркоторговцы здесь причем?
Альфа честно ответила:
— Они первые напали.
Альфы не умеют врать. Не лгать — одно из первых правил, которое вбивают им в голову после операции. Не лгать куратору, доктору, начальству. Ложь — это сбой системы. Ложь говорит о нарушении функционирования организма. Ложь — это плохо, это показатель наличия серьезных проблем. Альфа не может лгать, это против его естества.
Она не лгала. Все сказанное ею являлось правдой. И все же она чувствовала себя сломанной. Барахлящим виртбуком.
— Ладно, лечись. И посиди пока у себя. Новое задание, думаю, тебе лучше выдать, когда ты окончательно оправишься от этого похода. Джамала, вколи ей…
— Не надо.
Уже шагнувший к двери Пай обернулся.