Они подошли к амбару: сквозь щелястую дверь пробивалось оранжевое тепло живого огня. Туунк нетерпеливо ухватился когтями за ручку и дернул дверь. На вид она казалась деревянной, но даже не шелохнулась, будто намертво срослась с камнем. Чужой уперся в откос и рванул что было сил.
— Бесполезно, — Глеб положил руку ему на плечо. — Цедурианец не входил внутрь. Все время оставался снаружи. Я вызвал момент, когда эфесы заметили его.
— Покопайся в более ранних эпизодах. Там должно остаться хоть что-нибудь.
— Нет, — качнул головой парень, не сознаваясь, что мог бы показать ему все. Ему хотелось отсюда поскорее выбраться. — Есть только это. Со слов Айги: это все, что удалось выдернуть пока не отключился чип.
— Ясно, — погрустнел клайг и стал обходить амбар. — Посмотрим, что там четырехрукий увидал…
Чужой озадаченно замер у темного окна, и бегом вернулся к двери — там по-прежнему бушевало в щелях оранжевое звездное пламя. Расстроенный, он вернулся назад, встал подле окаменевшего цедурианца. До подоконника Туунк мог бы достать только с прыжка.
— Унизительно просить о помощи человека, — сказал он, — но… подсади меня. Чтобы двигаться дальше, я тоже должен увидеть это.
Глеб не сопротивлялся: в конце концов, несколько раз он уже держал чужого в руках. Парень подошел ближе. Взял Туунка за подмышки и поднял так, чтобы его голова находилась на уровне собственных плеч. Сам посмотрел внутрь помещения: чуть не отшатнулся, когда его будто бы окатило липкой холодной волной. Воспоминания о двух парах глаз, что вперились в переносицу цедурианца, сохранились во всей полноте красок. Казалось, Глеб мог до мельчайших подробностей рассмотреть каждую точку, любую мало-мальски заметную венку на белке — зрачки эфесов светились изнутри бешенством. Глеб непроизвольно передернул плечами: кажется, цедурианец вовремя унес отсюда ноги. Впрочем, смерть застала четырехрукого на другой планете; иногда от судьбы при всем желании не уйдешь.
— Ты дрожишь, — заметил клайг.
“У тебя все впорядке?” — вмешалась Айга. Глеб подозревал, что девушка не могла видеть картинку, но, похоже, все-так же хорошо ощущала его эмоции.
“Я в норме, не мешай,” — подумал Глеб, а вслух добавил. — Вот то, что ты искал. Приступай скорее.
— Не могу, ты сопротивляешься. Смотри им прямо в глаза.
“Расслабься, Глеб! Это не так уж и страшно. Когда ты уже начнешь получать удовольствие от процесса?!”
“Не могу. Я еще не слетел с катушек, как ты.”
“Значит, мне предстоит еще много работы,” — хихикнула девчонка.
— Глеб, — потребовал клайг, — Выкинь лишние мысли и сосредоточься на нашем задании.
— Хорошо. Давай пробовать, — согласился парень и через силу посмотрел на одного из эфесов. — Так лучше?
Во тьме помещения не было видно лица, надвинутый на лоб капюшон усугублял картину. Но зрачки эфеса светились так ярко и яростно, что Глеб уже не мог отвести собственных глаз.
— Много лучше, — сказал Туунк, и Глеб почувствовал, что теряет опору под ногами. Он проваливался в бесконечный омут видений и символов.
Мелькнула старинная ваза и фреска на ней: девушка с распущенными волосами, держащая над головой светило. Подумалось — настоящее? Затем где-то сверху проплыл абажур: древняя лампа в пыльной колбе, светящаяся нить. Глеб таких не видел никогда. Больше тепла, чем света. Окно и вид на болото, густой туман. Ввысь тянутся фосфоресцирующие ветви деревьев, роятся светящиеся мотыли…
Глеб очнулся от тряски, в уши ворвался шумный рык. Открыв глаза, он обнаружил пыльное красноватое небо и клайга с занесенной лапой верхом на своей груди. Туунк предусмотрительно спрятал когти в подушечки, чтобы не повредить человеку. Жгло отбитые щеки: похоже, отыгрывался чужой, хлестал изо всех отмеренных ему сил.
Ничего не понимая, Глеб дотянулся до чужого, встал пошатываясь, спросил:
— Что произошло?
— Ты едва не ушел. Где твоя сопровождающая?
Глеб прислушался, стараясь отыскать в себе отголосок Айги, но не нашел и следа девушки. Снаружи будто бы слышалась какая-то возня.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Пропала куда-то.
— Все люди очень безответственные существа, — пробормотал клайг. — Продолжим? Остался последний.
— Давай. Я мало, что понял там. Но, надеюсь, ты потом дашь комментарии.
— Не сомневайся, — как-то слишком легко согласился клайг.
Глеб снова взял чужого на руки.