Девушка изящно взялась за простыню и потянула. Глеб успел удержать ткань на поясе освобожденной от пут рукой:
— Нет, оставь!
— Хм, что я там не видела?
— Подай одежду и отвернись.
— Как хочешь, — погрустнела она. Сделала шаг назад и произнесла невозмутимо: — Дело твое, но будет лучше, если ты узнаешь, что я отключила камеры.
— Чем лучше?
Айга оставила его без ответа. Глеб сел на кушетке, свесив ноги до пола. К девушке спиной. Обернулся. Она смотрела на него с едва заметной хитринкой, заложив руки за спину и слегка закусив клыком край нижней губы.
Поразмыслив немного, парень отвернулся. Собрал простыню на бедрах и протянул руку к Айге ладонью вверх.
— Не верю больше. Одежду дай.
Многозначительно хмыкнув, девушка застучала каблучками в сторону робота, недолго повозилась там и вернулась со стопкой чистого белья. Обошла кушетку, вручила Глебу. Простынь соскользнула на пол, парень прикрылся одеждой.
Некоторое время они мерились взглядом.
— Выйди, — непререкаемо сказал Глеб.
Фыркнув, что-то вроде «Ну и ладно. Будто бы мне одной это надо было!..», она последовала совету.
Уже без свидетелей Глеб надел форменный комбинезон со стилизованной стрелкой молнии на плече и вышел из операционной.
— Дальше куда? — спросил парень.
Девушка указала рукой, а когда он прошел мимо, шепнула походя:
— А насчёт камер я сейчас не врала…
Запахнула свой комбинезон, резко провела собачкой по замку до горла и пошла показывать дорогу. Глеб некоторое время смотрел ей вслед и в красках думал о том, какая же она все-таки… нехорошая на самом деле. Вот как ей после этого доверять? Ругнувшись про себя, он догнал девушку.
Коридоры чужого корвета мало отличались от яхты Харри: стены также были густо увиты пучками проводов и труб, и изгибались они порой ничуть не менее изощренно. На поворотах пол постепенно переходил в стену, а затем менялся местами с потолком.
Наконец, поднявшись по лестнице, парень с девушкой вышли в небольшую комнату со стойкой по центру, которая оказалась спроектирована под средний рост клайга и доходила Глебу едва ли до пояса. На ней лежали листы пластика с записями размашистым почерком на неизвестном языке.
Айга приблизилась к стене напротив, провела рукой, и серый металл, обрел прозрачность.
— Куда ты меня привела? — спросил Глеб, наблюдая с высоты в несколько метров за тем, как внизу суетятся клайги. Трое в лапах таскали какие-то ящики, расставляя их на квадратных пружинных платформах; двое по центру до боли знакомого зала при помощи шагающих погрузчиков монтировали из шестигранных ажурных ферм усеченную сферу.
— Узнаешь место? — выдержав паузу, спросила Айга.
— Вряд ли такое забудешь, — вымолвил Глеб. Останки механических псов убрали, но закопченные пятна на полу так никто и не удосужился стереть. Их не смыла даже вода, которую уже откачали.
— Зачем вы устроили эту бойню?
— Ты не доволен приключением?
— Дурной тон отвечать вопросом на вопрос. — Глеб приблизился к стеклу, уперся в него руками. — Только не строй из себя дурочку с невинными глазами и не говори, что больше не чувствуешь моих эмоций.
Девушка подошла к нему сзади и осторожно приобняла за талию, прижалась телом. Сказала игриво, невпопад:
— Они у меня красивые?
— Кто?