Проводник быстро и сбивчиво говорил, но до меня долетали лишь обрывки фраз.
— …сейчас…
— …о, как я ему…
— …за всё…
— …стой, ты что, не видишь, тут же…
— …прямо на лицо, господи, ты…
— …прыгай. Можешь прыгать? Нет? Ладно, погоди…
Неведомая сила подняла меня и перенесла через широкую трещину в полу, которая начиналась сразу за распахнутой дверью чилаута.
Выстрелы.
Опасность?..
Плевать.
Сгусток боли врезался в грудь и чуть не опрокинул меня навзничь. Та же сила, что и минутой ранее, подхватила меня и усадила у стены.
— Подожди тут, ладно? — перед глазами повисло пятно, говорившее голосом Эрвина. — Надо кое с кем разобраться… Сладкий, я иду!
Пятно исчезает, я наконец-то остаюсь один. Откуда-то издалека, как с другого края вселенной доносятся звуки — звон стекла, хруст, голоса, стук.
Спустя какое-то время становится легче — я немного прихожу в себя. Мир неожиданно обретает очертания и краски. Возвращаются и чувства: в груди саднит огромная вмятина, в самом центре которой, как в метеоритном кратере, торчит расплющенная пуля, окружённая багровым кружком запёкшейся крови. Воспоминания о случившемся пробуждаются последними, и меня снова тошнит.
Оглядываюсь. Комната изменилась. Всё вверх дном: столы опрокинуты, барная стойка и шкаф с напитками исчезли — на их месте зияет огромная дыра в полу, которая тянется по стенам длинными трещинами. Из-за них всё помещение перекосилось и выглядело как помятая пачка сигарет. Да уж, наделал я дел…
— Говори, не останавливайся.
— Я больше ничего не знаю. Правда! — голос дрожащий, но не от страха, а от злости.
Собрать все силы, победить одеревеневшее тело… Перевернуться, встать на четвереньки, подняться. Ой, не так. Держать равновесие! Равновесие, говорю… Отлично. Сделать шаг, стараясь не наступать на обломки бетона и осколки стекла… Ай!
Правую ногу пронзает боль. Я с удивлением смотрю на неё и вижу, что мои шлёпанцы исчезли, а ступня окровавлена. Ах да. Я же со всей дури лупил Пигги голой ногой…
— У тебя есть ещё одна ладонь, а у меня ещё один стакан. Можем освежить ощущения, если они у тебя притупились.
— Ты больной! Я всё тебе рассказал! Всё!..
Эрвин сидел на корточках рядом со стариком-боссом и держал его за руку. Если воспринимать эту картину вне контекста, то можно было подумать, что это одна из сцен, где хороший парень не успел на помощь к лучшему другу и теперь убивается, глядя, как тот умирает. Скаут сжал ладонь, раздался мерзкий скрип стекла.
Босс завопил на весь клуб.
— Итак?.. — Эрвин поднял брови.
— Я больше ничего не знаю! Отцепись от меня!
— Тогда повтори. Как раз мой приятель подошёл. Как ты? — скаут повернулся ко мне. Я вяло помахал рукой. — Ничего. Ты потерпи, скоро мы пойдём, — снова скрип стекла и протяжный хриплый вой. — Не слышу!
— Сука ты, — процедил старик. — Ладно. Мы вели охоту на Юнгера. Приказ поступил от руководства Эстафета Карго — это наши боссы, мы выполняем для них грязную работу.
— Мексы, — пояснил для меня Эрвин. — А чем ещё они занимаются?.. Нет, это не к тебе вопрос был, ты молчи. Маки, догадайся с трёх раз, чем ещё занимается Эстафета Карго?
— Наркотики? — язык и губы не слушались.