И началась она с того, что он тут же, еще не придя в себя от ран, собираясь, как и обещал Фавнер, лишь поглядеть на занятия, был загнан на вбитые в плац столбы, на которых уже стояли десятка три таких же новобранцев.
Стоять на столбе можно было только на одной ноге, но он справился и с этим. Когда же на плац выкатили походную кухню, и до него донесся соблазнительный запах каши, приправленной конопляным маслом, он решил, что не так уж все и плохо
… Но никто им команды спускаться не дал.
Под присмотром Фавнера еду им раздали на острие копья.
Голова кружилась, и хотелось спрыгнуть вниз, но Фавнер разбросал вокруг столбов ветки колючего кустарника.
Ночью после ужина Наставник разрешил им сидеть и не ушел с плаца до утра.
Утром, один из не выдержавших естественных позывов, попросился по нужде, но Фавнер, злорадно ухмыльнувшись, заявил, что никто ведь не заставлял вчера жрать, как свинья, и что о последствиях надо было думать заранее.
— Пусть каждый из вас запомнит, — громко и монотонно говорил он, расхаживая между столбами. — Каждый поступок, который вы совершаете — имеет свои причины и свои последствия. Поэтому, когда вы плюете в пустыне — думайте прежде о том, что вы лишаете свой организм воды. Думайте, куда попадет ваш плевок, а если уж плюете — старайтесь не делать этого против ветра. Ну, а если уж вы едите во время испытания или во время боя!!!
Внимательно слушавший его Торкел заметил, как проходившие мимо два рыцаря с улыбкой поглядывают на происходящее. Фавнер скосился в их сторону и рыцари, сразу посерьезнев, отдали ему честь.
— У вас есть тело, которым пока управляют ваши инстинкты — и получается, что вы ничем не отличаетесь от животных, — продолжал Наставник. С одного из столбов раздался сдавленный стон, но он не обратил на это внимания.
— Проголодались — и сразу бежите за едой, стало холодно — ищете тепло. Вы очень предсказуемы, а значит, понятны противнику. И это плохо. Враг должен не понимать и бояться вас! Над всеми чувствами, что подарены вам Творцом, стоит непобедимый и неуничтожимый дух, и я хочу, чтобы он руководил вами, а не ваши слабые нервы!
Он посмотрел поверх столбов и неудачно сплюнув, утер ладонью губы.
— И запомните — если я рассажу вас на позициях во время боя, и кто-нибудь из вас полезет наружу по нужде, подвергая опасности себя и других — его ждет смерть от моей руки. Лучше уж под себя гадить. Все поняли?
— Да! — со столбов раздался нестройный хор голосов.
— Не слышу! — Фавнер приложил ладонь к уху.
— Да, Наставник!!! — рявкнуло так, что со стен оглянулись на них дозорные стрелки.
— Давайте слезайте, — ухмыльнувшись, разрешил Фавнер и взял в руки небольшой походный барабан.
— На все про все тридцать звуков барабана.
Размахнувшись, он ударил, и низкий рокочущий звук отразился от каменной кладки стен.
Торкел не стал сползать по столбу, теряя драгоценное время, и прыгнул.
Орден был основан Древними, ими же была выстроена Цитадель, но между временем Древних и до Основателя, который лишь воссоздал их учение, лежала целая пропасть.
Рукописи на латорском, хранящиеся теперь в Зале Славы, помогли некогда Тортгорну — Основателю создать несравнимое ни с одним другим воинское подразделение и основать Орден, владевший теперь большей частью Синих Гор.
Странно, что учение Тортгорна он не пытался распространить на территории лежащие вокруг Цитадели, как это делали те же самые Святые Братья со своим культом Перста Указующего, мечом приводящие к покорности и признанию своей веры соседние племена. Горцы — варвары Улгака мирно соседствовали с Орденом, по-прежнему принося жертвы Духам Гор и Любимцам Богов, варвары — сахалары не желали соседствовать в мире, но им никто не мешал верить в Ворона и в свои Семь Ветров.
— Сердце, а не тело приводит человека к желанию чего-либо, — говорил Торнтгорн. — Потому вера, принесенная на кончике меча, никогда не станет истинной для того, кто склонил свою голову, но не дух.
И верно, потому что те же самые ишверы и даги, покоренные Братством мало того, что перманентно поднимали восстания, но и еще разбавили культ Перста Указующего своими языческими обрядами и стали доказывать тем же Братьям о необходимости изменений основных положений веры.
Учение Тортгорна не стало религией — оно изначально было всего-навсего сводом правил, образом жизни и никто из рыцарей не пытался навязать этот образ соседям. Но всегда находились люди готовые придти к стенам Цитадели в поисках порядка и справедливости. Именно своим отношением к соседям Орден снискал себе уважение. Он не вмешивался в их дела и оказывал помощь и давал приют тем, кто нуждался в них. Он не старался быть значимым и уважаемым — таким он стал по истечении некоторого времени совершенно естественным образом, когда соседи привыкли к его существованию и убедились, что, обладая силой и богатством, он не имеет желания менять свои и чужие устои.
Орден не пытался также претендовать на соседние земли и завоевывать граничащие государства. Для этого понадобилось бы намного увеличить число Рыцарей, а, значит, упростить правила приема. Орден понимал, что всякое расширение грозило разбавить и ослабить монолитность и слаженность порядка его. Орден и означал в переводе — порядок. Поэтому малое свое количество он возмещал детальной и суровой военной подготовкой и все, кто сталкивались с ними, знали, что один рыцарь это уже подразделение, а десяток их — уже целое войско. Торнтгорн выкупил некоторые земли, имеющие стратегическое значение у горцев и заплатил золотом за право использовать их дороги и перевалы.
Последовавшие за Торнтгорном поколения столкнулись с проблемами размещения и обустройства поселений, в которых размещались ветераны Ордена, но рельеф Синих Гор позволял пока содержать эти постоянно расширяющиеся формации. Даже если бы пришлось увеличить вдвое количество поселений, горцы без сомнения уступили бы им требуемую территорию. Орден платил щедро и был очень выгодным соседом.
Цитадель, также заложенная Древними, представляла собой практически неприступную крепость, огороженную с трех сторон высокими рукотворными стенами из гранита, а четвертой стороной примыкавшую к отвесному природному склону одного из Шлемов. По углам стен древними мастерами были отстроены высокие бастионы с многочисленными бойницами, в которых располагались сторожевые и комнаты охраны стен. В каждом из них также находились месячные запасы провизии и дополнительное оружие — на случай взятия крепости здесь должны были остаться очаги обороны.
Хотя для большинства из воинства Цитадели смешно и нелепо казалось само предположение того, что многовековое обустройство крепости Ордена могло иметь хоть какую-то слабину, и позволить, какому бы то ни было противнику заставить её пасть, предписанный издревле закон, соблюдался неукоснительно.