— Что означает «пятимерным»? — не понял я.
— Ну что ж, поиграем в начальную школу…
Человек сел. Сел прямо на воздух, скрестив ноги, и достал из-под полы плаща золотой портсигар, инкрустированный драгоценными камнями.
— Я, с вашего позволения, закурю?
— Мне все равно, давай к делу, а то у меня палец на спуске запотел.
— Вот вы меня поражаете. Вы же видите нити времени, неужели там не заметно, что вы высадите в меня всю ленту и так и не попадете?
Парень в черном говорил, опустив глаза и делая вид, что снаряжает костяной мундштук такой же черной сигаретой. Наконец сигарета сама собой задымилась, а гость, представившийся царем, снова поднял на меня глаза. И он был прав. Если до того, как он закурил, я видел его поле — огромное зеленое пятно на приборах — то теперь он исчез из видимости аппаратуры, которая стала фиксировать слабыми рябящими волнами только сигарету и мундштук.
«Какая-то хрень», — подумал я. — «Это как голограмма. Он где-то есть и транслируется ко мне в видимом спектре, но я был на сто процентов уверен, что до зажигания сигареты этот странный парень в черном был под моим прицелом».
— Одного я не могу понять, — продолжил Артаин, — почему существо пятой мерности пользуется примитивным пулеметом? Ну да ладно. Не хотите секретничать, пусть так. Так кто вы? И почему стоите на страже ячейки института?
— Я — Кай-Клавий Гиллиус, второй бортстрелок флота Фаэтона, мамаяктли Ра, — я убрал палец со спускового крючка и добавил. — Тут у меня дела.
— Погодите-ка, вы — допотопное или даже доисторическое создание? Могу я вас еще спросить: какими судьбами на Земле двухтысячелетнего срока от пришествия распятого?
— Почему ты игнорируешь имя вашего мессии? — задал я прямой вопрос.
— Ну, во-первых, я старше его. А во-вторых, не принято нам, — нахмурившись, пояснил Артаин.
— Как это царю и не принято? — я выделил голосом наигранное удивление.
— Я, конечно, могу назвать его имя, но думаю, тогда и к тебе возникнут вопросы.
— Почему же? — теперь уже я удивился по-настоящему.
— Видишь ли, занимать чужие тела в этом мире как-то не принято. У них это называется одержимостью. А появление сущности типа тебя, думаю, не входит в расписание ни тех, ни этих.
— Я тебя не понимаю, царь болот, — я заметил, что мой собеседник тоже перешел на ты.
— Царь гниющих болот, — поправил меня Артаин. — Так ты в курсе, что тут будет?
— О чем ты говоришь?
— Ребята с института, они все погибнут, как погибли остальные. Я же могу помочь. Точнее, я хотел помочь, пока не встретил тебя за пулеметом у их порога.
— Сейчас что изменилось? — спросил я.
— Для них глобально ничего. Легион Аннода придет и сравняет это место с землей, — констатировал Артаин, рассматривая дым своей сигареты.
— Что он за хер, твой Легион?
— Этот хер — действующий главнокомандующий над демонами по Сибирскому округу, тоже демон, кстати, — последние слова Артаин выделил интонацией.
Риторическая ловушка предназначалась мне, и я спросил то, чего он от меня ожидал:
— Демон — это что?
— Да тебе повезло, мамаяктли, раз слово «демон» для тебя до сих пор ново. Демон — это существо в войске Дьявола. Хотя, многие древние могут так называться. Тебя вот можно запросто к ним отнести. Вижу без дыма сигареты, что крови на тебе мама не горюй.
— Кровь крови рознь. Я воевал за Ра против ереси.
— Ну а они воюют за Дьявола против всего, что «светится», — улыбнулся Артаин.