В арсенале Максим сразу взял себе уже привычный крупнокалиберный автомат, набрал патронов и, по совету Зелёного, выбрал себе удобный камуфляжный костюм с множеством карманов и карманчиков. «Как хорошо, что я попал в Улей в своей спортивной обуви» — в который раз подумал Макс, понимая, что ничего подобного он здесь не встретит, глядя на имеющиеся в изобилии тяжелые берцы, предлагающиеся для экипировки бойцов стаба.
— Да ты, гляжу, войну решил затеять? — удивился кваз, когда Максим показал ему количество боеприпасов, собранных для похода. — Но ты прав, патронов много не бывает. Особенно, когда не надо за них спораны платить.
Максим до конца не понимал экономической системы общества, куда он попал и сравнительной ценности разных вещей. Понятно, что спораны, из которых делали живчик, были главной вещью, так как без них невозможно было само существование иммунных. Но вот автомат и патроны. Вроде бы ему дают их сколько может унести, но он же помнил, как Кикимора, его проводник и друг, рассказывал о возможности хорошо выручить за такие же автоматы в стабе. А он не производил впечатление человека, который занимается пустяками. Значит ли это, что он действительно получает значительные ресурсы от стаба или, точнее, от Доктора? И как это долго это будет продолжаться?
«Как же сложно всё в мире, где ресурсы так ограничены» — с грустью подумал Максим и тут же выбросил это из головы. Потому что они уже вышли из арсенала и двигались в улице в сторону стоящих автомобилей.
Строба уже был там, в окружении привычно для Стикса одетых людей.
Состоялся ритуал представления состава группы друг другу.
— Это Макс, он у нас самый важный член, — показывая своей огромной лапой-ладонью на Максима, сказал кваз. И засмеялся. Остальные тоже дружно заржали, хлопая друг друга по плечам, один Максим так и не понял, что в этом было смешного. Но из вежливости он тоже улыбнулся.
После этого каждый из стоящих рядом с автомобилями мужчин назвал своё имя, и пожал Максиму руку. Рукопожатия у всех были твердыми, а взгляды, которые бросали на Макса рейдеры, были скорее уважительно-оценивающие. Похоже, что рассказ о спасении кваза и прочих геройствах Максима не оставил их равнодушными. Первый контакт был налажен.
После этого все очень живо погрузились в стоящих рядом два автомобиля и поездка началась.
К удивлению Макса, никакой привычной тряски внутри не было, зато были достаточно удобные кресла, расположенные вдоль кузова. Максиму показали, как их можно развернуть и как открыть броневую заслонку в корпусе, через которую можно было стрелять. Кваз полез в другую машину, поэтому Макс оказался в окружении незнакомых ему людей.
Поездка началась. Некоторое время все ехали молча, но потом любопытство окружающих перевесило, и один из рейдеров, невысокий, худой, но обвешанный просто немыслимым количеством снаряжения попутчик, не спросил Макса: — Так это правда, что ты считай из будущего? Мы тут из разных мест, но все либо из 20 века или из начала 21. Таких, из двадцать второго, у нас еще не было. Давай, рассказывай, как там у вас все.
И закончил вполне ожидаемой фразой, вызвавшей общий смех: — Главное, как там у вас с бабами? У них по-прежнему по две сиськи?
Максим понимал, что его никто не хочет обидеть, что это обычный мужской трёп, поэтому улыбнулся в ответ и сказал: — Парни, ну я же за всех ручаться не могу, поэтому точно не скажу. Но у тех девушек, с которыми я был знаком, точно две.
Рейдеры с удовольствием засмеялись, оценив умелый ответ и тогда Клещ, так представился этот невысокий стабовец, задал еще вопрос: — Ладно, с бабами понятно. А как вообще у вас там жизнь? В космос летаете? Инопланетян встретили? Расскажи.
И Максим, воспользовавшись одобрительным к себе отношением, начал рассказывать.
Он говорил об удобных и просторных, взмывающих в небо на сотни метров, городах-зданиях. Когда вокруг одного дома на многие километры расстилалась простая или даже дикая природа, потому что основное движение происходит по воздуху, а рядом можно просто гулять. Рассказывал о самодвижущихся дорогах, сидя или стоя на которых можно было доехать почти в любую точку Земли, хотя это и очень-очень медленно. О людях, которые занимались интересными увлекательными делами, стараясь изменить мир вокруг себя и измениться самим. О роботах-уборщиках, которые были просто вездесущи и о технике, которая соединяла в себе свойства механизмов и живых существ. Рассказывал об исследованиях космоса, о полётах к другим звездам, где да, они встретили инопланетян и которые оказались так похожи на людей. Рассказывал о своей жизни, об интернате, где он провел всё детство, о своем друге, который родился на Марсе, впрочем, кого этим было удивить на его Земле. О том, как здорово было взять авиетку и полететь вглубь тайги на озеро, где можно было ловить рыбу и купаться.
Он отвечал на вопросы удивленных слушателей, что да, на Земле уже давно нет ни денег, ни чего-то на них похожего. Что каждый может получить доступ к ресурсам общества, даже к огромному их количеству. Если объяснит остальным, что это правильно. Любой вопрос, который покажется важным, тут же может быть выдвинут на всеобщее голосование. И если большинство решить «да», то значит, это нужно и полезно. Зато каждый проголосовавший «за» и имеющий нужную профессию может быть приглашён организатором для реализации такого проекта.
Конечно же, это вызвало недоверие и вопросы.
— Это что же, могу пойти и набрать жратвы сколько захочу? А другим тогда что? — Жесткий, так звали очередного вопрошающего, ничем не соответствовал своему имени. Наоборот, он был даже скорее круглый, с небольшим избытком веса, чего в стабах встречалось очень редко.
— Да, можете пойти и взять столько, сколько захотите. Только зачем вам лишнее? Вы же не сможете это съесть.
Как понял Максим, обилие ресурсов в чем то было даже привычно местным жителям. Грузящиеся с завидной регулярностью кластеры действительно были неисчерпаемым источником всяческих благ, за редким исключением вроде так ценящихся боеприпасов. Но за эти ресурсы надо было платить. Часто жизнями тех, кто их добывает.
— А если я золотой унитаз пожелаю, тоже сделают? — спросил еще один рейдер, имя которого было непривычно длинным — Быстрый Билл.
— Скорее всего, да, — несколько удивлённый таким вопросом, ответил Максим. — Только зачем? Это же очень неудобно, обычные модели таких устройств гигиеничнее и комфортнее. С тех пор, как золото перестало быть мерилом стоимости, изделия из золота ничем не отличаются от любых других. Есть люди, которым нравится что-то из него делать, как хобби.
Похоже, ответ Максима устроил рейдера и поэтому юноша продолжил говорить.
Максим рассказывал и рассказывал и видел, как постепенно недоверие уходит с лиц слушателей, как они начинают действительно верить в описываемый им мир. Верить, что такое действительно может быть. Некоторые даже вставляли реплики вроде «я что-то такое читал в книжках о будущем», что было так неожиданно приятно.
Но Макс окончательно поверил в то, что смог сделать всё правильно, когда молчавший до этого огромного размера рейдер, в руках которого даже автомат казался игрушечным, не сказал задумчиво: — Так это что получается, если бы люди с твоей Земли к нам в Улей пробились, они бы нас на органы резать не стали бы? Даже помогли бы чем-нибудь.
— Конечно, помогли бы. Мы просто не сумели бы по-другому.
После этого беседа стихла, каждый слушатель, похоже, задумался, что было бы, если бы в Улье появились такие «внешники». Максим тоже понял, что продолжать рассказ сейчас не нужно, его слушателям нужно было прийти в себя и начать верить ему.
Мерно гудел двигатель автомобиля, тряска почти не ощущалась в кузове, и Максим вдруг почувствовал, что его клонит в сон. Удивительно, он же не мог устать так быстро?
— Жесткий, ставь щит, нас кто-то даром глушит, — внезапно закричал Клещ. И сонливость мгновенно слетела с Максима. Послышался рёв мотора, который почему-то после этого стих, как отрезало, и машина заметно ускорилась. Потом, судя по резкому крену и начавшейся нещадной тряске, свернула с дороги куда-то в сторону. Одновременно Макс стал свидетелем необычной сцены — сидевший почти напротив него рейдер, тот, который задавал ему вопрос про еду, приподнялся из кресла и из-за всех сил уперся руками в стенку кузова. Судя по вздувшимся венам и искаженному натугой лицу, давалось ему это нелегко, создавалось впечатление, что он что-то пытается удержать.