— Так что случилось?
Я наконец вспомнил, зачем вышел сюда.
— К Танате прицепились пьяницы, начали ее оскорблять, Дорон заступился. Мы никогда не позволяем никому оскорблять кого-то из нас.
Тихонько хмыкнул, но Рокот услышал и нахмурился, и я поспешил объясниться, пока и сам не получил.
— Да она и сама за себя может заступиться.
— Может. — Мужчина кивнул мне, но взгляд его оставался таким же тяжёлым. — Но она — девушка. Вокруг нее много мужчин, которые должны уметь отстоять ее честь.
— Вот уж не думал, что безжалостные убийцы и продажные наемники такие порядочные люди. — Только глухой бы не расслышал в моём голосе сарказм, но сейчас объяснение наемника больше походило на шутку. — Вы убиваете не задумываясь, и ты хочешь мне сказать, что вы такие заботливые, что вам не все равно, что подумают о вас другие? Вы бы и ребёнка убили, если бы вам заплатили за это.
Понял, что заговорился, слишком поздно. Голову начало распирать от какого-то звука. Уши заложило, давление на глаза стало такое, что я вполне обоснованно испугался за их целостность. Схватился руками за голову в попытке предотвратить ее раскол.
Прекратилось все так же резко, как началось.
Я скорее увидел, нежели услышал, как вездесущая Таната уводит Рокота обратно, в таверну. По шее потекло что-то тёплое. Потрогал уши, кровь текла из них. Эх. Все-таки не сдержал свой язык, вот и получил.
Дмитрий Александрович подошёл тихонько, или просто я не услышал, остановился рядом со мной с лёгкой улыбкой, с издевателькой улыбкой, в которой мелькала тоска. Что за бред в голову лезет? Наш тренер и тоска? Наверно в мозгу что-то взорвалось. Не мудрено.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Да слышал я, слушал и слышал, не моргай на меня, тебя только оставь одного, высокомерие и глупость вперёд тебя всегда бегут. — Я отвел взгляд. Нет, стыдно мне не было, потому что уверен в том, что сказал, просто ненавижу слушать натации. — Они не от хорошей жизни пошли наемниками работать. Они почти каждый свой рабочий день со смертью сталкиваются, с ложью, с опасностью. Ты права никакого не имеешь на то, чтобы судить их. Что ты знаешь о жизни? Ну, конечно, кроме того, что за тебя решают как жить твои родители. И да, ты прав, если им заплатят, они и ребёнка убьют. Только, это их работа, а твои родители и без работы убивали детей. Ты впредь не спеши "умными" мыслями раскидываться, лучше при себе их держи, а то прибьют они тебя, и денег не потребуют.
Наставник похлопал меня по плечу и ушёл внутрь. Его слова задели меня, сильно. Конечно, про убийство детей он сто процентов соврал, я не один год знаю своих родителей, они и рисиката не тронут, не то что эти! Но вот про то, что они решают как мне жить… Да. Это меня раздрожало с момента, когда я первый раз сам себе охотничий нож наточил. Но на то ведь они и родители.
Настроение было испорчено, внутрь идти не хотелось, решил немного прогуляться.
***
В таверне "Горный народ" нам пришлось задержаться почти на неделю. Причин оказалось несколько, при том одна хуже другой.
Во-первых, Дорон. Его рана оказалась серьёзней, чем все подумали сначала. Пьяницы, с которыми сцепился наемник оказались не простыми бродягами, а вполне себе успешными местными убийцами, не наемниками, нет, а обычными преступниками. Хотя тут я бы поспорил насчёт статуса наемников, но не стану отвлекаться. Может это подарок от Мирославы, может от других "друзей" наследника, только от их яда Таната вместе со Жгутом избавлялись три дня. Практически целыми сутками они сидели рядом с мужчиной, который к вечеру первого дня слег в такой лихорадке, что его метания не могли сдержать Рокот и Саныч, пока Жгут и Таната вытягивали эту мерзость. Температуру сбить не удавалось, вытянуть все за раз тоже. После любого маленького перерыва заразы будто становилось в разы больше, на что Жгут не культурно ругался, а Таната только зубы сжимала и начинала все по новой.
Во-вторых, горная метель. О. Это незабываемое зрелище. Вообще против зимы и снега я ничего не имел, тем более, что выезжали мы уже по холодку. Но здесь царила совершенно иная атмосфера. С вершин гор через день сходила лавина, охранные плетения на таверне были отличные, не давали ее завалить или повредить. Но вот вне защитного купола ничего видно не было. Белая тьма… Впервые видел это. Я специально выходил на улицу и наблюдал, чтобы запомнить. Вообще заметил за собой странную новую привычку: я стал часами наблюдать за тем, на что окружающие внимания совсем не обращали. Меня завораживала красота и опасность этого места.
В-третьих, из-за того, что лекарь и девушка все время были со своим наемником, где они тратили прорву сил, легче его было убить (я так бы и сделал!), чем вылечить, случилось то, о чем многие забыли: наследник проснулся. Ооо! Он был в бешенстве!
В тот вечер я сидел в комнате, а остальные лечили безнадёжного. Неожиданно тело на соседней кровати зашевелилось, на как-то нехотя, будто ему (телу) эти движения вообще были без надобности. Я сел рядом. Кир открыл глаза и сказал, почти прорычал: "Я их убью!" и снова отключился.
И смешно, и страшно… Вообще я был целиком и полностью и всеми конечностями за идею, что наследнику всю оставшуюся часть дороги стоит спать. Вот приедем, передадим его папочке и все, можно будить, когда мы разбежимся по разным сторонам.
Позвал Рокота, просто для этого стоило только шепотом сказать, вообще не двигаясь с места. Удобно.
— Наследник просыпался. Может есть какие-то отвары или порошки, чтобы на него не тратить магию Жгута.
— Сейчас я с ним поговорю.
Мужчина вышел, а я остался сидеть. Рокот не заставил себя долго ждать. Жгут пришёл вместе с ним, напитал сонной магией наследника и ушел, не проронив ни слова. Я думал было обидеться за столь явное пренебрежение мной, но Рокот объяснил, что он сейчас работает с потоками крови и отрываться ему нельзя.
Уважаю… Работать сразу на два направления, буквально противоположных, это надо иметь колоссальную силу.
Больше наследник нас не беспокоил. Зато на пятый день, когда Дорон впервые смог встать, разгорелись нешуточные страсти.
Я выходил из комнаты, как услышал, что в коридоре кто-то ругается. Мне стало интересно и я, неплотно прикрыв дверь, остался подслушивать. Низко? Плевать.
— Не надо со мной носиться, как с маленьким ребёнком! Вылечили? Спасибо! А теперь дай мне пройти! — Наемник пытался выйти из комнаты, но из коридора ему преграждала путь Таната.
— Куда ты пошёл, немощь? Я тебя четыре дня латала, чтобы ты сейчас показал, какой ты крутой и сильный? А потом мне сколько тебя латать? — В голосе девушки была не только злость, но и обида, и отчаянье. Видимо она давно пытается отговорить мужчину от похода вниз. Я вообще не понимаю, зачем ему туда. Еду ему приносят его… Коллеги. Туалет есть в комнате. В чем такая острая необходимость покинуть комнату?