Ну конечно! Почему я сразу до этого не додумалась? Можно СДЕЛАТЬ лук! «Мы принимаем бой!» Эх, еще бы что-то с одеждой сделать. Но, что уж есть. Наломала веток, обрезала волосы, сплела из них небольшую веревочку для тетивы и смастерила чудо. Никак иначе назвать свой первый самодельный лук я не могла.
Если быть честной, то я не представляла, почему все еще не сдохла. Человек не может и не должен выдерживать такого… Но я упрямо плела тетиву и искала сухую траву, бересту. Слезы капали из глаз, но я этого уже не чувствовала. Хотелось только убивать.
Тапочки обмотала корешками и сухой травой. Взяла лук, стрелы и нож. И пошла прямо. Решила, что буду идти, пока окончательно не замерзну. Потому что сидеть в норе и ждать верной смерти сил не осталось.
Никита
Мирослава как всегда выдохлась быстро, алкоголь сделал свое дело, она уснула. Я был рад тому, что всегда есть отдушина в виде подруги детства, но ее напористость стала надоедать. Мы договаривались, что в БАЦе никто не будет знать о нашей помолвке, но этот уговор девушка нарушила еще в первый год, поэтому сейчас никто не удивлялся нашей связи, скорее уж завидовали и не одобряли.
Мира уснула, а я вышел на балкон. Сильный дождь колотил по крыше, отчего я — водник — кайфовал и заряжался. Вода- моя стихия. Дождь служил моими батарейками.
Простоял так почти до утра и все размышлял о том, что хочется чуда. Но такого со мной не происходило никогда, мама всегда говорила, что мы сами должны создавать чудеса. Но в это все я перестал верить еще в школе. А сейчас я превратился в настоящего циника.
Друзей у меня нет, любви нет, есть только будущая работа, и вот ради нее я готов на многое. Мне нужно место царского безопасника. И все было бы здорово, если бы не этот Кир. Нет, парнем он был не плохим, компанейским, наверно… Да вру конечно, он как изгой… Только он сам себя в это изгнание и отправил.
И ведь тупым его не назовешь, хотя, лучше бы был тупой. Именно он составлял мне здоровую конкуренцию на единственное выделенное место. А ведь если я не пройду, отец меня со свету сживет!
Достоял до того, что остался час до пар.
— Просыпайся! — попытался растолкать Миру, но той было плевать на занятия. Успеваемость позволяла ей иногда понаглеть и пропустить то или иное занятие. Это ж не мой факультет, на нашем за любой прогул могут отчислить. Не стал дожидаться невесту и ушел.
Первой стояла физическая подготовка.
Мне нравится бегать, проходить дурацкие полосы препятствий, гимнастика, опять же мой конек. А вот наш «земляной» физрук, чтоб его, любит оружие. Эх, будь он хотя бы «воздушником», у меня был бы шанс на любовь к предмету, но все эти мечи, луки, арбалеты, ножи, шпаги, касарги, двуручники… да даже обычной рогаткой Дмитрий Саныч мог убить любого. Хотя, стоит сказать, что он не просто так занимал свое место и был по-настоящему хорош во всех видах, от бега по пересеченной местности, до магического поединка с закрытыми глазами и связанными руками, мы на первом курсе проверили. Досталось тогда всем по первое число.
Саныч, как его называли все за пределами стадиона, был чуть постарше нас, шесть лет назад окончил БАЦ, после чего 4 года отслужил на границе, там получил свой «милый» шрам, благодаря которому все еще не обзавелся семьей, и попал сюда, преподавать.
Из мыслей я не просто выпал, а буквально вылетел, потому как земля ушла из-под ног и совсем не фигурально.
— Да, б!!ть! ДИМСАНЫЫЧ! Я Ж НЕ ОПОЗДАЛ! — орал я знатно, наверно всех разбудил, кто еще не поднялся к первому занятию.
— А ты почаще по сторонам смотри, а не только отдыхай и расслабляйся. — за спиной преподавателя ржали одногруппнички. А Саныч развернулся и пошел к снарядам.
— Придешь на «волнушку» последним, пройдешь ее три раза.
— Б!!ть! — еще раз сматерился и начал выкарабкиваться из ямы. Помогать мне никто не торопился, получить наказание не хотел никто. А я сам виноват, попался как первокурсник.
Наконец вылез из «Диминой ямы» и пошел догонять остальных. Естественно ждать меня тоже никто не собирался, поэтому «волнушку» прошел три раза. Сломал ногу, вывихнул руку, разбил нос и наматерился на неделю вперед.
После занятия кое-как добрался до медпункта. Там подлатали и отправили дальше грызть гранит науки. Конечно, кость не срастили, увечья, полученные на занятиях, у нас не устраняли, а просто обезболивали, чтобы мог доходить до конца дня, а там, хочешь — сам себя лечи, хочешь — жди, когда пройдет. Лечить себя я не умел. А вот Мира умела, поэтому вечером загляну к ней, она подлатает.
Еще три занятия прошли легко, несмотря на свой характер, учился я хорошо. Все-таки цель в жизни — это главное.
Вечером, как всегда без стука, вошел к невесте.
— Ох, Никита, ты можешь хоть иногда стучаться? Вдруг я бы раздетая была?
Ой, и глазки так прикрыла, будто правда смущается!
— И что я там не видел еще? Ты отрастила хвост?
— Хам ты, Ник. Как есть хам. Вот обижусь я, и не будет свадьбы.
— Ты заплачь еще. Не будет свадьбы, пойдешь не в управление работать, а в синий район. — я услышал, как скрипнули зубы Мирославы, шея побелела, а вены вздулись. А мне стало смешно, я расхохотался так, что забыл про перелом, который уже начинал ныть.
— Мне ногу надо срастить.
— Кость!