— Нет, Ромка, я тебя не о прошлом спрашиваю. Я про сейчас. Вот здесь ты за что воюешь? Пахом вот за Матрену свою. Со мной тоже все понятно. Береза, Михайла, Зиновий… у каждого очень быстро отыскалось какое-то дело, за которое они взялись со всей душой, искренне. Каждый из них хочет что-то оставить после себя. За то и воюют. А вот за что воюешь ты? Просто потому что я попросил?
Ромка крепко задумался, сверля взглядом горизонт. Потом ответил:
— Я хочу чтобы у вас с матушкой все наладилось.
— При чем тут — недоуменно начал Николай, но Ромка его перебил:
— При том! Понимаете… если у вас все будет хорошо — то и меня попустит. Тот давний, застарелый детский страх — он уйдет. И, может быть, перестану бояться создать свою семью — пошевелил пальцами в воздухе, подбирая слова — Богатство, статус… всего этого легко добиться, но оно привязано к человеку и вместе с человеком же и уходит. А хочется по другому. Не знаю как объяснить.
Николай собрался было ответить, но не нашел нужных слов. Просто тепло приобнял Ромку за плечи и промолчал. Да и что тут скажешь?
Противник был уже близко. Пора готовиться к работе. Николай положил ружье на колени, проверил порох на полке, отложил в сторону. Вытащил пистоль из перекинутого через плечо чехла, взвел рычагом колесцо…
* * *
Вытянувшаяся в тонкую цепочку колонна южан понуро месила ногами грязь под накрапывающим дождем. Многие бредущие воины часто задирали лица к небу, ловя ртом мелкие капли.
Николай досадливо крякнул. Эх! Если бы вчера можно было узнать точно, а не просто предполагать что у них проблемы со снабжением… Тогда был бы вариант еще днем совершить несколько лихих налетов на марширующую колонну. Теперь вот догадка насчет жажды подтвердилась, но уже поздно. Да и раскисший грунт не позволит устраивать скоростные конные налеты. Хотя глина как раскисает — так и крепнет. Стоит дождю перестать — так уже через полчаса можно будет скакать верхом.
Надо подождать еще совсем немного, а потом принимать решение… Пройдут мимо — будем атаковать. Не пройдут, встанут лагерем — нам того и надо. У Николая под рукой шесть стрелков, два хороших коня и степной туркестанский волкодав. А у них что?
Десять… пятнадцать… восемнадцать человек. Это только первая колонна. За ней далеко позади виднеется вторая. А там — кто его знает? Может и еще кто есть. Из-за дождя далеко не углядишь.
Ну что ж. В отряде генерала Черняева времен войны с Кокандом сказали бы, что силы примерно равны.
’Бессмертные’ все-таки не были неутомимыми. Дождь и слякоть их доконали и они решили встать лагерем. Тем более рядом с одиноко торчащим в поле сектором тумана нашлись сухие кусты, вполне пригодные на растопку. Тонкие веточки прогорят быстро, но успеют дать хоть немного тепла и сухости. Да и темнеть начинает…
Место, где южане могут разбить свой лагерь Николай присмотрел заранее. По пути следования Пагиды на глиняной проплешине оставались высушенные безжизненные кусты. Их Пахом и его команда использовали как растопку для своего скудного запаса дров. Теперь для оборудования засады несколько таких кустов были аккуратно выкорчеваны и перенесены туда, где надо было убедить южан встать лагерем. В сотне метров от границ одинокого туманного сектора. Вряд ли измученные дождем люди откажутся от возможности погреться, особенно когда за топливом не надо далеко ходить. А там, глядишь, кто-нибудь попробует взять легкий кристалл в одиноко стоящем секторе тумана…
Николай аккуратно подвинулся и высунул с задней части траншеи наспех сделанный флажок. Дал условленный сигнал Пахому, который с парой стрельцов ожидал в соседнем укрытии. Через некоторое время из травы неподалеку появилась такая же тряпка на штыке. Дернулась пару раз и пропала. Ну вот. Теперь весь отряд в курсе плана баталии. Остается только ждать.
— Слабый какой-то шторм слияния получился — вполголоса пробормотал Ромка.
Николай посмотрел сквозь маскировку на небо. И правда, на севере уже развиднелось и показались первые вечерние звезды.
Видимо, мало изменений для настоящего шторма.
В стремительно наступающей темноте стали видны багровые всполохи в стене тумана. Интересно, насколько опытные охотники у южан? Догадаются ли, что в секторе каждый огонек означает монстра? Не насторожит их такое карнавальное мельтешение вспышек?
Пара «бессмертных» привычно ставили шатры для ночлега. Несколько человек уже ломали кусты на растопку.
А вот и ожидаемая попытка охоты. Выделяющийся своим видом воин в белой чалме что-то отрывисто скомандовал одному из своих, и тот с пистолем в руке уверенно направился к стене тумана. Коснулся пелены и пропал. Только размытые красные огоньки заплясали на мгновенье там, где он вошел.
После небольшой паузы воин в белом насторожился и отдал еще несколько команд. Ярко полыхнул костер. Несколько человек пошли в сторону глиняной прорехи собирать валяющийся на земле сушняк.
— Как бы они Зиновия с конями не увидели по ту сторону сектора — тихо пробормотал Николай.
Ромка посмотрел на него и отрывисто кивнул. Положил ружье и пистоль, снял с пояса кинжал в мягких кожаных ножнах, зажал его в зубах и змеей выполз из траншеи.
Человек в белой чалме отдал команду и к туману двинулись сразу трое воинов в черном. А вот теперь, пожалуй, пора.
Николай положил ружье на земляной бруствер, крепко прижал приклад к плечу и плавно взвел курок.
Трое южан подошли к стене, остальные сгрудились у костра, за спиной человека в белой чалме. Красные огоньки в тумане заволновались, замельтешили… Тройка сделала шаг вперед. Полыхнуло багровым.
Пора.
Николай потянул спусковой крючок и привычно зажмурился. Выстрел! Схватил ромкино ружье. Щелчок курка, выстрел! Трава по соседству полыхнула огнем от залпа тройки Пахома. И еще раз.