Когда-то давно, еще в той жизни, его эскадрон настиг залетную банду текинских головорезов. Окружил, прижал к заболоченному берегу Каспийского моря и уничтожил. Почти сутки лихой скачки, стрельбы и несколько конных сшибок. Запах пота, грязи, сгоревшего пороха и крови… Тем же вечером Николай со своим начштаба прибыли для с докладом в тихий и уютный городок Красноводск. По улицам гуляли нарядные барышни, солидные господа сидели под навесами чайных, на веранде ресторана у центральной площади музыканты играли какую-то спокойную мелодию. В придорожной пыли свора детей и подростков играли в асыки. Пыхтел своими сложными механизмами железнодорожный вокзал, ходили по кругу лошади, вращая механизмы у новенькой водонапорной башни… И почти физическое ощущение, что этот маленький уютный городок от дикой степи со злыми джигитами отделяет лишь тоненькая перепонка из солдат в белых, выгоревших на солнце гимнастических рубахах.
Такова суть солдатской работы. Там, на юге, совсем недалеко отсюда, к земляному валу Змеиного Форта приткнулись осиротевшими крестами две скромных могилы. Для того, чтобы здесь распахивались поля, росли жилые дома и хозяйственные постройки. Чтобы когда-нибудь тут появился тихий и уютный городок. С уютными чайными и фонтанами. И даже музыкой.
Стрелец-картонка на надвратной башне перестал выстукивать ладонью по дереву простенький ритм и отсалютовал, вскинув руку к козырьку кепи. И, вроде бы, на лице картонки появилось смущение. Эмоция? Растет, надо же!
Николай кивнул в ответ и повел коня с Ромкой в ворота. Да, боярин не сидел без дела. Стрельцов на стенах острога прибавилось. Если раньше их было шестеро на всю крепость и дежурили они парами, то сейчас в одной только надвратной башне дежурили четверо. А еще то тут, то там на стенах виднелись знакомые зеленые шапки. И ведь наверняка еще есть отдыхающая смена! Растет гарнизон, растет!
— Где боярин? — окликнул он еще одного стражника, миновав ворота.
Тот замер на мгновенье, потом указал рукой на пустой флагшток для штандарта а потом проговорил монотонным бесцветным голосом:
— Отсутствует. Отбыл.
А этот, видимо, из новеньких. Вон какой весь нескладный, как деревянный болванчик. Но про штандарт они не забыли. Все-таки дисциплинированные, черти!
— А куда? Скоро ли будет?
— Не могу знать.
Николай глянул на распластавшегося в седле Романа, на бисеринки пота на его измученном лице… Плохо парню.
Повернулся к стражнику:
— А Нина?
Снова бесцветный ответ:
— Не могу знать!
— Из ворот сегодня выходила?
— Никак нет!
Николай пошел в обход дома, к тому входу в подклеть что ведет в алтарную комнату. Мимоходом отметил, что конюшня пуста. Алмаза нет. Битюга Василия тоже.
— Ждать? Николай чувствовал, что сил у него осталось не так уж и много. Если дожидаться приезда боярина, то он попросту вырубится. А дождется ли Ромка?
Надо пробовать.
Николай осторожно перевалил Романа с седла себе на плечи и понес его в алтарную. Да уж, ребенок уже вырос. Габаритами чуть крупнее Николая и весит никак не меньше. Ну ничего. Своя ноша не тянет. Сейчас, потерпи маленько.
От навеса, под которым стрекотали колеса ткацких машин появилась Нина. Поймала взгляд с Николаем, дернулась было демонстративно отвернуться, но, увидев раненого, переменилась в лице и бросилась навстречу.
— Я сейчас, я быстро! Сбегаю за сумкой с лекарствами! Неси в дом, слышишь?
Николай помотал головой.
— Туда! — указал на дверь в подклеть.
— Я мигом! — понятливо кивнула Нина.
В храмовой комнате прохладно. Внешний вид помещения заметно изменился с тех пор, как Николай заходил сюда последний раз. Мраморные стены стали заметно выше. Появились украшения на потолке и затейливые узоры на плитах пола.
Похоже, алтарь тоже развивается. Сколько сотен кристаллов он уже получил? Или даже тысяч?
Николай плавно, стараясь не растрясти, сложил Романа прямо на пол у каменного постамента.
Встал, выдохнул, повел усталыми плечами, распрямил саднящую спину.